В 2024 году Калининград во главе всего прогрессивного человечества будет отмечать 300-летие со дня рождения Иммануила Канта. Но эта дата затмевает собой ещё один юбилей, о котором мало кто знает и помнит. Но мы-то знаем многое и память у нас хорошая…
Итак, в 2024 году предлагаем отметить ещё один юбилей — столетие появления в Калининграде/Кёнигсберге радиовещания. Именно в 1924 году, 2 января, была основана первая радиовещательная компания Восточной Пруссии — «Ostmarken Rundfunk AG» (ORAG — Радио Восточной территории), а спустя ещё полгода, 14 июня 1924 года, началось и само радиовещание [1] (вообще, 1924 год знаменателен тем, что с марта по октябрь в Германии начали вещание сразу 8 радиостанций; ещё одна, самая первая — Radio-Stunde, заработала в Берлине 29 октября 1923 года [2]). Половина акций ОRAG принадлежала фабриканту-деревопереработчику Вальтеру Цабелю, другая — Рейхспочте.
Передающая антенна, установленная на территории фабрики Вальтера Цабеля. 1924 г.
На территории своей фабрики, расположенной на острове Ломзе (ныне остров Октябрьский) напротив Закхаймских ворот, на другом берегу Прегеля, Цабель установил радиопередатчик мощностью 0,5 кВт и передающую антенну высотой 45 м. Предприятие позиционировалось как «новейшее техническое достижение в Кёнигсберге», но ещё до начала вещания Цабель вышел из него, продав свою долю принадлежащей городу Кёнигсбергу фирме, управляющей Восточной ярмаркой (Messamt Königsberg GmbH). Таким образом, радиостанция становится первой в Германии «городской» радиостанцией и получает название «Радио Кёнигсберг».
Реклама машиностроительной и деревообрабатывающей фабрики Вальтера Цабеля (с главным офисом на Хуфеналее, 27 и производственными мощностями на Альтштедтишер Хольцвизенплатц, 9/12), силовая установка которой (мощностью 300 л/с) снабжала электричеством ещё и первый в Восточной Пруссии радиопередатчик.
Йозеф Христиан
В самом начале работы в наблюдательный совет «Радио Кёнигсберг» вошли директор Восточной ярмарки, два депутата городского собрания и городской казначей. Первым директором радиостанции был назначен Фридрих Вильгельм Одендаль [1,2]. В небольшом штате сотрудников были диктор, редактор, секретарь, а также скрипач, виолончелист и пианист. Должность художественного руководителя и первого диктора «Радио Кёнигсберг» занял режиссёр и тенор Кёнигсбергского городского театра, уроженец Вены, Йозеф Христиан, впоследствии ставший директором радиостанции, сменив на этом посту Одендаля [1] (к 1928 году штат постоянных сотрудников «Радио Кёнигсберг» составлял 42 человек (из них 15 были оркестранты), а к 1930 году он вырос до 103 человек [2]).
Первоначально своё вещание «Радио Кёнигсберг» вело из одного из многочисленных зданий находящегося неподалёку комплекса Восточной ярмарки. В сетке вещания были две новостные программы, которые выходили в эфир в 10-00 и 14-00, биржевые сводки и трансляции сигнала точного времени. Территорию, на которой можно было принимать сигнал «Радио Кёнигсберг», населяло более 3 млн человек. В частности, принимать сигнал могли не только жители Кёнигсберга, но и Гумбиннена (сейчас Гусев), Штеттина (сейчас Щецин) и даже Франкфурта-на Одере. Тут важно отметить, что в это время Восточная Пруссия была отделена от остальной части Германии Данцигским коридором, поэтому появление «Радио Кёнигсберг», которое могли слушать немцы (и не только они, о чём мы поговорим ниже), проживающие за пределами самой восточной провинции Второго рейха, было неким символом единства нации. На конец 1924 года количество радиослушателей в зоне охвата ORAG составляло чуть более 13 тыс. человек. К концу 1929 года оно увеличилось до почти 65 тыс., а к концу 1932 года превысило 112 тыс. слушателей [1].
Радиопередающий комплекс на ул. Пиллауер-Ландштрассе. Конец 1920-х годов. По неподтверждённым данным архитектором здания был Ханс Хопп.
22 декабря 1926 года южнее Альте-Пиллауер-Ландштрассе (сейчас ул. Дмитрия Донского) между психиатрической клиникой Альбертины (сейчас Детская областная больница) и капеллой Св. Адальберта (сейчас Институт земного магнетизма) была установлена передающая антенна фирмы «Мельтцер». Высота деревянных мачт составляла 25 и 30 м, мощность передатчика 1,5 кВт. В марте 1927 года мачты были заменены на новые, высотой 80 м, которые отстояли друг от друга на 100 м [3].
Радиопередающий комплекс возле Хайльсберга. 1930-е — нач. 1940-х годов. Сейчас территория принадлежит министерству обороны Польши. На мачте высотой 89 м установлен радиопередатчик мощностью 10 кВт, транслирующий передачи католической радиостанции «Радио Мария».
Спустя ещё четыре года, 15 декабря 1930 года в трёх километрах к северо-западу от Хайльсберга (сейчас Лидзбарк Варминьски) возле шоссе, ведущего к Прейсиш-Эйлау (сейчас Багратионовск), был установлен крупнейший в Восточной Пруссии передатчик фирмы «Лоренц» мощностью 60 кВт. Вертикальная передающая антенна была закреплена на проводе, натянутом между двух деревянных мачт высотой 102 м, отстоящих друг от друга на 200 м. В 1935 году мощность передатчика увеличилась до 100 кВт, а высота мачты — до 115 м. В 1940 году деревянная мачты были заменены стальными высотой 151 м [3].
Уже в июле 1924 года сетка вещания «Радио Кёнигсберг» стала более разнообразной [3] — в ней появились музыкальные и литературные передачи, которые в дальнейшем стали занимать основную часть времени вещания. Были даже передачи по изучению французского, английского, испанского языков и эсперанто, транслировались лекции на различные темы, зачитывались новости спорта, выходила передача, посвящённая шахматам. Для слушателей издавался регулярный журнал Der Königsberger Rundfunk (Кёнигсбергское радио), в котором печаталась программа передач и различная познавательная информация.
Герман Шерхен. 1934 г.
Оркестр «Радио Кёнигсберг», с 1 сентября 1928 года возглавляемый известным музыкантом и дирижёром Германом Шерхеном*, исполнял произведения как современных немецких композиторов, так и мировую классику, а также лёгкую танцевальную музыку. Вскоре в нём насчитывалось уже 59 музыкантов [2]. Помимо оркестра на радио имелся и хор из 17 голосов [1]. Музыкальные программы «Радио Кёнигсберг» пользовались огромной популярностью у радиослушателей и оркестр Шерхена регулярно гастролировал по всей Восточной Пруссии**.
Очевидно, что радийщикам стало тесно в старой студии, поэтому в начале 1930-х был объявлен архитектурный конкурс проектов нового Дома радио (Rundfunkhaus), который должен был появиться на Ганзаринг рядом с Государственным архивом (сейчас проспект Мира 1-3).
Договор на строительство был заключен в ноябре того же года с архитектурным бюро Ханса Хоппа***, которому пришлось внести кое-какие изменения в первоначальный проект. Здание Дома радио является прекрасным образцом функционализма в архитектуре. Строительство его, начавшееся в 1933 году, заняло немного времени и уже 1 апреля 1934 года «Радио Кёнигсберг» начало вещание из нескольких студий, расположенных на четырёх этажах Дома радио.
Дом Радио. У входа в здание, ни много, ни мало, парковка для велосипедов. На конец 2021 года на этом же месте таковой уже (ещё) не имеется. Фото сер.-кон. 1930-х годов.
Вещание шло на средних волнах. В 1926 году вещание начиналось с утреннего прогноза погоды 6-00, а заканчивалось в полночь часовым музыкальным концертом. В 1935-м трансляция погоды начиналась уже в 5 утра [4].
Ещё до прихода к власти национал-социалистов, с 1 января 1933 года, все радиостанции Германии (и «Радио Кёнигсберг» в том числе) стали государственными. Ostmarken Rundfunk AG было преобразовано в Ostmarken Rundfunk G.m.b.H., Königsberg. В 1933 году радиовещание подчинили министерству пропаганды Геббельса. С 1 апреля 1934 года Ostmarken Rundfunk G.m.b.H. было преобразовано в Reichssender Königsberg (Радиопередатчик Кёнигсберг) [1].
Здесь уместно отметить, что несмотря на то, что международное вещание на коротких волнах из Германии на немецком языке (первыми слушателями при этом стали немецкоговорящие жители США) началось ещё в 1929 году, радиопередачи при этом были в целом политически нейтральными [4]. Но с 1933 года вещание стало приобретать пропагандистский окрас. Иновещание вскоре стало осуществляться также на Южную Америку, Юго-Восточную Азию и Африку. В 1936 году немцы впервые на весь мир транслировали спортивные репортажи с Берлинской олимпиады (также впервые велась и прямая телетрансляция). Ещё до начала Второй мировой войны, с 1938 года, началась «радиовойна», в которой коротковолновой радиопередатчик называли самым мощным немецким оружием пропаганды, а вещание при этом велось на 31 языке [4].
«Радио Кёнигсберг»в этом плане не отставало от общегерманских пропагандистских тенденций. После начала Второй мировой войны, в 1940 году, раз в неделю 20-минутная передача из Кёнигсберга транслировалась на шведском языке. Первоначально вещание на Швецию осуществлялось из берлинского Дома радио. Но с началом бомбардировок Берлина британскими ВВС шведскую редакцию перевели в Кёнигсберг. Считалось, что радиосигнал из Кёнигсберга могли слышать около 10 процентов населения Швеции. Передача начиналась со слов «Привет, Север, это говорит Германия!».
Карта 1924 года демонстрирует дальность действия радиопередатчиков различной мощности. Сплошной линией показана зона охвата радиусом 150 км для передатчика в 1 кВт. Прерывистой — зона радиусом 300 км для передатчика в 5 кВт. Эти выкладки были использованы в качестве основы для определения отдельных зон вещания [4].
Когда войска Красной Армии приблизились к границе с Восточной Пруссией, вещание на Швецию стало осуществляться из Данцига (сейчас Гданьск), а перед самым окончанием войны — с маломощного передатчика, установленного в окрестностях Осло.
Малоизвестный факт, но «Радио Кёнигсберг» также упоминалось среди нескольких враждебных радиостанций, вещающих на русском языке на Советский Союз.
За последнее время все чаше имеют место антисоветские передачи по радио, практикуемые фашистскими радиостанциями.
Широкий характер имеет и фашистская пропаганда, проводимая гитлеровскими радио-вещательными станциями на немецком языке.
Гитлеровское вещание помимо частых выступлений разных фашистских главарей с инсинуациями и бранью по адресу Москвы передает злостные измышления геббельсовской печати об СССР. Так, в вечерней радиоинформации 9. VIII. с. г работающей для Востока Кенигсбергской радиостанцией сообщалось:
«Москва угрожает миру. Сейчас ею в Америке заказывается 3 дредноута по 35.000 тонн каждый».
«Выяснилось, что в Бельгии движение безбожников существует на московские деньги».
Сообщения подобного характера повторяются изо дня в день.
Отмеченный в ноябре 1933 г., пока единичный случай передачи германским вещанием антисоветской информации на русском языке (о голодных очередях в Москве, провале пятилетки и т. п.) свидетельствует о том, что германский фашизм во время войны широко использует радиоагитацию на русском языке. <…>
Во время войны эта агитация примет конечно самый разнузданный характер.
Кроме действующей в мирное время радиовещательной сети наши вероятные противники в военное время сумеют использовать большое количество вещательных станций, которые сейчас только эпизодически занимаются антисоветским вещанием.
Дело борьбы с радиоинтервенцией, в силу недостаточной мощности нашей вещательной сети, как это показал опыт с чешскими и японскими передачами — поставлено неудовлетворительно и не гарантирует подавления антисоветского радиовещания.
Для успешной борьбы с радиоинтервенцией требуется наличие не менее полуторной мощности, по сравнению с противником, а с учетом обеспечения нашего зарубежного вещания еще больше.
Общая мощность наших вещательных станций на средних и длинных волнах в абсолютном отношении не на много уступает мощности противника, особенно на Западе, но для забивки фашистской радиопропаганды этой мощности явно недостаточно. По коротким же волнам фашистское вещание имеет даже абсолютное превосходство. <выделено мной. — admin>
В связи с тем, что такое положение совершенно не обеспечивает СССР от фашистской радиоинтервенции, прошу внести на рассмотрение Совнаркома вопрос о мероприятиях по борьбе с фашистской радиоинтервенцией.
Народный комиссар внутренних дел Союза ССР
Генеральный комиссар государственной безопасности Ежов [5]
Исходя из текста этой докладной записки Ежова от 15 августа 1937 года на имя Генерального секретаря ВКП(б) Сталина и Председателя Совнаркома Молотова можно подтвердить то, о чём мы говорили выше: нацисты буквально сразу после прихода к власти не сильно церемонились, описывая для своих радиослушателей ситуацию в СССР (впрочем, схожим образом действовали и власти Польши, Финляндии, Японии, Чехословакии, да и советские СМИ вели себя зеркально по отношения к своим недругам). Упоминание же о «единичном случае» вещания на русском языке в ноябре 1933 года вовсе не обязательно относится именно к «Радио Кёнигсберг».
Начиная с лета 1941 года (т.е. с нападения Германии на Советский Союз) и без того не страдающее плюрализмом немецкое радиовещание подверглось ещё большей цензуре. Все региональные радиостанции объединились в единую национальную радиосеть, ограничив собственное вещание лишь утренними выпусками [4].
Последний раз в эфир «Радио Кёнигсберг» вышло 31 января 1945 года. Отступая, немцы взорвали передатчик в Хайльсберге [1].
Во время штурма Кёнигсберга в апреле 1945 года здание Дома радио довольно существенно пострадало и в 1960 году ещё не было восстановлено. Но уже к 1962 году его восстановили практически в первоначальном виде. Изменения коснулись лишь крыши. Несмотря на этот факт, очевидный для любого, кто сравнит Дом радио на довоенных фото с его нынешним обликом, в некоторых письменных источниках и, в особенности, в многочисленных интернет-публикациях, бытует утверждение, что после восстановления Дом радио лишился одного этажа.
Нам представляется, что ошибка эта имеет своё начало в книге Балдура Кёстера «Кёнигсберг. Сегодняшний Калининград. Архитектура немецкого времени»:
На другом конце улицы (ближе к Ганза-плац) сохранилось Здание Радио, называемый также домом радио или передатчиком рейха, Ганзаринг 139 — проспект Мира 1-3.
Постройка с 1930 г, архитектор: предположительно Роберт Либенталь.
Очень вытянутое первоначально четырёхэтажное строительное тело с похожим на башню, пятиэтажным завершением, выходящим на Ганза-плац. Не слишком большие отдельно расположенные окна лежат горизонтально, прерываются тремя вертикально расположенными лентами лестничных клеток. В наст. время здание уменьшено на один этаж <выделено мной. — admin>, так как реконструкция абсолютно плоской крыши не удалась. Вместо этого была выбрана общепринятая крыша с покрытием из волнистого асбоцемента с лёгким наклоном. На высоте 5-го этажа была возведена закрытая поверхность стены, выходящая на улицу, (с помощью которой было достигнуто прежнее кубическое завершение в направлении похожего на башню угла), а на тыльной стороне новая крыша спускается до верхнего канта 3-го этажа [6].
Помимо путаницы с количеством этажей (хотя фраза «первоначально четырёхэтажное строительное тело» достаточно явно указывает на то, что здание состояло из четырёх этажей, а в пассаже про «высоту 5-го этажа» вообще мало понятно, что же хотел сказать автор или перевести переводчик), Кёстер предполагает (и снова ошибочно), что автором проекта был Роберт Либенталь, спроектировавший Государственный архив (ныне Областная научная библиотека), составляющий единый ансамбль с Домом радио.
Бывшее здание Дома Радио с 1962 года занимает Атлантическое отделение Института океанологии им. П.П Ширшова Российской академии наук. (Октябрь 2021 г.)
Вид на бывший Дом радио со стороны бывшего Государственного архива (Калининградской областной научной библиотеки). (Октябрь 2021 г.)
Стены Дома Радио облицованы клинкерным кирпичом, произведённым предприятием Siegerdorfer Werke (Siegerdorf, сейчас Zebrzydowa, Польша). Продукция этого предприятия, основанного в 1876 году, использовалась, среди прочего, для строительства станций Берлинской подземки. В 1939 году на этом кирпичном заводе имелось 9 кольцевых печей и 1200 работников.
Постановлением Правительства Калининградской области № 132 от 23 марта 2007 г. здание бывшего Дома радио было признано объектом культурного наследия регионального значения.
На этой таблице, висящей ныне у входа в Институт океанологии им. Ширшова, поражает всё: и неправильная дата постройки объекта, и само название здания, поскольку «Радио Кёнигсберг» никогда не называлось «Восточно-Прусским радио». Даже удивительно, как это «до кучи» не написали, что архитектором является Р. Либенталь… (Октябрь 2021 г.)
Фабрика Вальтера Цабеля и радиопередающая станция на острове Ломзе. Фрагмент плана Кёнигсберга, 1925 г.
Радиопередающая станция в Амалиенау. Фрагмент плана Кёнигсберга, 1925 г.
Радиопередатчик в Амалиенау. Фрагмент плана Кёнигсберга. 1928 г.
Музыканты «Радио Кёнигсберг»в студии. 1925-1926 гг.
Большой радиопередатчик в Хайльсберге. Высота мачты 102 м. Почтовая открытка, конец 1930-х.
Примечания:
* Шерхен Герман (Hermann Scherchen, 1891 — 1966) — немецкий альтист, дирижёр и педагог. Играл в Берлинском филармоническом оркестре. В 1914—1916 дирижировал в Риге. В 1916—1918 годах был в российском лагере для военнопленных. В 1918 вернулся в Берлин, основал «Новое музыкальное общество», в 1919 г. создал посвященный современной музыке журнал «Мелос». В 1933 г. покинул Германию, руководил оркестрами в Брюсселе, Вене. В 1958 г. гастролировал в СССР.
** Несмотря на это, содержать такой большой оркестр с финансовой точки зрения радиостанции было нелегко. В конце августа 1931 года Шерхен оставил должность дирижёра и тщательно подобранный оркестр распался. Штат музыкантов «Радио Кёнигсберг» к началу 1933 года сократился до 17 человек, а при необходимости привлекался оркестр Кёнигсбергского оперного театра [1].
*** Хопп Ханс ( Gustav Karl Hanns Hopp, 1890 — 1971) — немецкий архитектор, создавший в Кёнигсберге ряд знаковых административных и жилых объектов, среди которых комплекс Восточной ярмарки, «Парк-отель», аэропорт Девау, «Дом Радио», Ремесленная школа для девушек, а также водонапорная башня в Пиллау (Балтийск).
Источники:
Organigramm der ORAG 1924–1933 (dienste.dra.de/rundfunk-vor-1933/pdf/ORAG_1924-1933.pdf)
Leonhard J.-F., Halefeldt H.O., Wittenbrink T., Schumacher R. Programmgeschichte des Hörfunks in der Weimarer Republik. Band 1. — Deutscher Taschenbuch Verlag, München, 1997.
oldtimeradio.de
Riegler T. Meilesteine des Rundfunks. Daten und Fakten zur Entwicklung des Radios und Fernsehens. — Siebel Verlag, 2006.
Вестник архива президента Российской Федерации (приложение к журналу «Источник»), №1, 1999 г. — с. 111-112.
Балдур К. Кёнигсберг. Сегодняшний Калининград. Архитектура немецкого времени. — Хузум, 2000. — 256 с.
Благотворительный фонд Людендорфа для инвалидов войны (Ludendorff-Spende für Kriegsbeschädigte) — некоммерческая организация, появившаяся в Германии в мае 1918 года. Основала его некая Эмма Чеушнер (Emma Tscheuschner). Как явствует из названия фонда, целью его было помочь солдатам-инвалидам вернуться к обычной жизни. Ничего примечательного в этом фонде не было бы (во время Первой мировой войны появилось множество различных организаций, фондов и массовых движений — вспомним хотя бы «железных солдат«, — занимающихся благотворительностью), если бы его патроном не стал герой войны Эрих Людендорф (1865-1937), занимавший должность начальника штаба у командующего Восточным фронтом фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга (кстати, в 1915 году был создан «Благотворительный фонд Гинденбурга» (Hindenburg-Spende), целью которого был как раз сбор средств на закупку тёплых вещей для солдат, воюющих на Восточном фронте), а с 1916 года ставший генерал-квартирмейстером германской армии. По воспоминаниям самого Людендорфа, за весьма короткое время фонду удалось собрать более 150 млн марок. Просуществовал Благотворительный фонд Людендорфа до ноября 1918 года, когда был переименован в Deutsche Volksspende — Немецкий народный благотворительный фонд, который, в свою очередь, действовал до 1923 года (видимо, гиперинфляция, захлестнувшая в то время Германию, показала бессмысленность каких бы то ни было пожертвований).
Но несмотря на свою короткую жизнь, Благотворительный фонд Людендорфа вошёл в историю филокартии и графического дизайна. Для наглядной агитации жертвователей и сбора дополнительных средств было выпущено несколько плакатов и серия почтовых открыток. Вот о них мы и поговорим.
Уже в июне 1918 года фондом были напечатаны плакаты, агитирующие жертвовать средства для помощи раненым немецким солдатам. Авторами плакатов, и, особенно, рисунков, использованных для издания почтовых открыток, стали известные немецкие графики, оказавшие существенное влияние на развитие плаката и графического дизайна в Германии и Европе в целом.
Благотворительный фонд Людендорфа для инвалидов войны. Помогите своим товарищам. Рекламный плакат. Авторы Ганс Анкер и Курт Рюшхофф. Май-июнь 1918 года.
Несколько агитационных плакатов принадлежат перу известного графика и дизайнера шрифтов Люциана (Люсьена) Бернхарда (Lucian Bernhard, 1883 — 1972).
Горячее сердце, щедрая рука для наших инвалидов войны! Пожертвование для Благотворительного фонда Людендорфа!
Пожертвуйте Благотворительному фонду Людендорфа для инвалидов войны! Они проливали кровь за вас!
Приёмный пункт пожертвований в Благотворительный фонд Людендорфа для инвалидов войны.
Было издано также несколько почтовых открыток, сборы от продажи которых шли в фонд. Две из них на лицевой стороне имели портреты Людендорфа и Гинденбурга с их изречениями.
Портрет Эриха Людендорфа. «Без жертвы нет победы! Без победы нет мира!». Почтовая открытка, 1918 год.
Фельдмаршал Пауль фон Гинденбург. «Никто не достоин большей любви, нежели тот, кто посвящает жизнь свою братьям» (это высказывание Гинденбурга практически повторяет стих 15:13 Евангелия от Иоанна). Почтовая открытка, 1918 год.
На оборотной стороне этих открыток коричневой краской был отпечатан логотип фонда и название издателя.
Оборотная сторона открыток. В левом верхнем углу отпечатан логотип фонда Людендорфа. В правом нижнем — издатель Rotophot AG, Берлин. Обращает на себя внимание даты на открытках: текст датируется 5 июня 1918 года, почту они прошли 6 июня 1918 года. При этом обе отправлены полевой почтой из местечка Дарница, сейчас являющегося частью Киева. Даже если предположить, что Благотворительный фонд Людендорфа был основан 1 мая 1918 года, уже через месяц изданные им почтовые открытки оказались в действующей армии на территории нынешней Украины.
Но самый примечательный, на мой взгляд, визуальный след, оставленный фондом Людендорфа — это серия из шести цветных почтовых открыток, по своей выразительности сильно отличавшихся от всей патриотическо-пропагандистскойпродукции, выпускавшейся в то время в Германии (и не только в ней). Авторами рисунков, помещённых на лицевой стороне открыток были известные в Германии художники, графики и карикатуристы. Думается, что привлечь маститых авторов к работе над открытками удалось во многом благодаря имени патрона фонда и благой цели, которую этот фонд преследовал.
Автором первой открытки в серии является сотрудник немецкого сатирического журнала «Симплициссимус» и член Берлинского сецессиона карикатурист и иллюстратор Олаф Гульбранссон (Olaf Gulbransson, 1873 — 1958) — швед, родившийся в Норвегии, но большую часть своей жизни проживший и умерший в Германии.
Безногий солдат держится за плуг, отдав свой костыль медицинской сестре. Как обычно, очень лаконичный и узнаваемый по стилю рисунок Гульбранссона. 1918 год.
Вторая открытка в серии принадлежит перу Людвига Хольвейна (Ludwig Hohlwein, 1874 — 1949), признанного мастера плаката, основной период творчества которого пришёлся на 1910-1920-е годы. Во времена Третьего рейха по эскизам Хольвейна было издано несколько почтовых марок.
Немецкий солдат держит в правой руке молоток и кусачки, опираясь левой на костыль.
Рисунок Адольфа Мюнцера (Adlof Münzer, 1870 1953), графика, художника и декоратора, побывавшего в 1915 году на фронте в качестве военного художника, появился на третьей открытке.
Мы все хотим помочь. Ангел за плечом солдата без одной руки указывает на лес поднятых рук.
Мюнхенский художник Франц Рейнхардт (Franz Reinhardt, 1881–1946), сам получивший ранение во время Первой мировой войны, стал автором четвёртой открытки.
Помогите всем с помощью фонда Людендорфа для инвалидов войны.
Ещё один сотрудник «Симплициссимуса» и член Берлинского сецессиона, график и карикатурист Вильгельм Шульц (Wilhelm Schulz, 1865 — 1952), является автором пятой открытки.
Два раненых солдата стоят возле женщины. На переднем плане рисунка изображен плуг. На заднем — переносная касса для сбора пожертвований, к которой стоит очередь из желающих поделиться деньгами с фондом Людендорфа.
Последнюю открытку в серии создал известный художник-баталист Фриц Гротемейер (Friedrich (Fritz) Grotemeyer, 1864 — 1947), который в качестве корреспондента лейпцигской газеты «Illustrirte Zeitung» 1914-1915 годах побывал на Западном фронте во Фландрии и на севере Франции. Гротемейер является также автором рисунков к серии почтовых открыток, посвящённых немецким колониальным войскам в Восточной Африке, которая была издана Фондом колониальных войн (Kolonial-Krieger-Spende) также в 1918 году.
Солдат, засевающий пашню.
Все показанные выше открытки на оборотной стороне имеют логотип фонда Людендорфа, отпечатанный зелеными чернилами. Серия из шести цветных открыток выпущена мюнхенским издательством Фридриха Брукманна (F. Bruckmann AG), существующим, кстати, и по сей день.
Оборотная сторона открытки, созданной Фрицем Гротемейером. В левом верхнем углу имеется логотип фонда Людендорфа, в центре снизу вверх расположена надпись «Художественная почтовая открытка № 6 автор Фриц Гротемейер, Берлин». В правом нижнем углу расположена торговая марка издателя «Ф. Брукманн АГ».
Некоторые открытки из серии были были выпущены издательством Германн Бузвиц (Hermann Buswitz Berlin S), либо вообще не имеют выходных данных.
Оборотная сторона открытки № 3. В правом нижнем углу указан издатель Hermann Buswitz.
Оборотная сторона открытки № 4. Какие-либо данные об издателе отсутствуют.
Рисунок Людвига Хольвейна был издан также и в виде плаката. Возможно, что и рисунки других художников, принявших участие в создании серии почтовых открыток, были изданы в виде плакатов, но нам они на глаза не попадались.
Тем, кто пожертвовал свои средства фонду Людендорфа выдавались специальные сертификаты или значки.
«Владелец этого сертификата пожертвовал в Благотворительный фонд Людендорфа для инвалидов войны 5 марок. Я благодарю жертвователя от имени всех его товарищей-инвалидов. Почетный глава фонда Людендорф»
На территории южных крайсов (районов) Восточной Пруссии и некоторых крайсов Западной Пруссии во второй половине 1920-х годов началось возведение памятников, посвящённых одному важному событию, произошедшему здесь в июле 1920 года.
Но этому событию предшествовало ещё одно — капитуляция Германии в Первой мировой войне, подписанная немцами в железнодорожном вагоне в Компьенском лесу 11 ноября 1918 года. Версальский мирный договор, подписанный по итогам войны, среди прочего, лишил Германию значительных территорий, существенно изменив границы европейских государств. Более того, результатом Первой мировой войны стал распад сразу трёх империй — Российской, Германской и Австро-Венгерской, в результате чего на карте Европы появились новые страны. Одной из них стала Вторая Речь Посполита — восстановленное государство Польша. По условиям Версальского договора Польше отошла значительная часть бывших немецких территорий в Померании и провинции Позен — почти 44000 кв.км земли с населением около 3 млн. человек. Вопрос принадлежности южных (эрмландских и мазурских) районов Восточной Пруссии и территории Западной Пруссии, лежащей по правому берегу Вислы между Мариенбургом и Мариенвердером, где проживало значительное количество этнических поляков, выносился на плебисцит. Инициаторами его выступили сами поляки, делегация которых прибыла на Парижскую мирную конференцию и потребовала присоединения немецких территорий со значительным польскоязычным населением к Польше. Известный польский политик Роман Дмовский (1864 — 1939), выступая на конференции, предлагал включить в состав будущей Польши не только те территории, которые в конечном итоге и составили Вторую Речь Посполиту, но и Поморье с Данцигом, южные районы Восточной Пруссии, практически всю территорию нынешней Литвы, всю Верхнюю Силезию, значительную часть Белоруссии, Волынь и Житомирщину. Предложение Дмовского было отвергнуто, но вопрос о вхождении части земель Восточной и Западной Пруссии в состав Польши в соответствие со статьями 94 — 97 отдела IX части Версальского договора было решено вынести на голосование. Так называемый Варминско-Мазурский плебисцит (в польской терминологии Plebiscyt na Warmii, Mazurach i Powiślu, в немецкой — Abstimmungsgebiet Allenstein и Abstimmungsgebiet Marienwerder) должен был определить, хотят ли жители этих мест остаться гражданами Веймарской республики, или захотят присоединиться к Польше.
Так называемая «линия Дмовского» — предполагаемые границы Второй Польской республики.
Немецкая почтовая марка из серии «Германия» номиналом 5 пфеннигов с надпечаткой «Плебисцит Ольштын Алленштайн». 1920.
Территория плебисцита включала в себя несколько крайсов: эрмландские (варминские) — Рёссель (Решель), Алленштайн (Ольштын) и сам город Алленштайн, мазурские — Олетцко (Олецко), Остероде (Оструда), Найденбург (Нидзица), Ортельсбург (Щитно), Йоханнисбург (Пиш), Лык (Элк), Лётцен (Гижицко), Зенсбург (Мронгово) и повислинские — Розенберг (Суш), Мариенвердер (Квидзын), Штум и Мариенбург (Мальборк).
Центрами подготовки к голосованию были назначены Мариенвердер и Алленштайн.
Поляки создали комитеты в поддержку плебисцита, занимавшиеся агитацией населения за выход из состава Германии. Подготовка к голосованию проходила под контролем Лиги наций, приславшей еще в феврале 1920 года две комиссии наблюдателей из пяти членов каждая. На территории плебисцита власть переходила от немцев к союзникам, все немецкие войска должны были быть выведены с этих территорий. На смену им пришли союзные войска — батальон Королевских ирландских стрелков и итальянский полк, расквартированный в Лыке и батальон итальянских берсальери вместе со взводом французов в Мариенвердере. Для контроля над местной полицией были приданы британские офицеры.
Немецкая почтовая марка номиналом 5 пфеннигов, напечатанная специально к плебисциту в Мариенвердере/Квидзыне. 1920 г.
Согласно статистическим данным, на территории восточнопрусских крайсов (площадью 12304,5 кв. км) проживало 557001 человек (на 1919 год), на западнопрусских (площадью 2455 кв. км) — 161183 человека. Из них владело польским языком 245031 и 23041 человек соответственно. Как мы видим, процент польскоязычного населения в восточных крайсах был гораздо выше, чем в западных. До голосования были допущены не все жители. На востоке — 422067 человек (из них в июле 1920 года проголосовало 371083 человека), на западе — 121176 человек (проголосовало 104842 человека).
Период подготовки к плебисциту характеризовался периодическими вспышками насилия по отношению к польскоязычному населению в некоторых районах и, как бы мы сейчас сказали, использованием «чёрного пиара». Для предотвращения погромов в апреле 1920 года итальянские войска были переброшены в Лётцен. Но массовыми подобные случаи не стали. Впрочем, поляки также периодически использовали недопустимые методы воздействия на население, как физические, так и идеологические.
На плебисцит был вынесен следующий вопрос: хотят ли жители, чтобы их родина осталась частью Восточной Пруссии (или стала ею для тех, кто голосовал в Мариенвердере), или, вместо этого, стала частью Польши. Удивительно, что альтернативой для голосующих был выбор не между Германией и Польшей, а между Восточной Пруссией и Польшей, при том, что Восточная Пруссия не была самостоятельной территорией, но лишь частью Веймарской республики.
Правом голоса наделялись лица, достигшие возраста 20 лет, родившиеся на территориях плебисцита или проживавшие на них как минимум с 1 января 1914 года. Голосовать можно было по месту проживания, либо, для покинувших места проживания, по месту рождения. Немцы организовали доставку выходцев с Мазур, работавших на западе Германии (в основном рабочих и шахтёров из Рура), которые прибывали для голосования сушей и морем (через Пиллауский порт).
Мариенбург в день голосования. 11 июля 1920 г.
Участок для голосования в Алленштайне. 11 июля 1920 г.
Само голосование состоялось 11 июля 1920 года и обошлось без инцидентов и нарушений. Результаты же плебисцита были обескураживающими для его инициаторов — польских националистов. В западных районах за вхождение в состав Польши проголосовало 7947 человек, в восточных — 7924. За то, чтобы остаться в составе Германии (точнее, Восточной Пруссии) — 96895 и 363159 человек соответственно (в разных источниках данные о количестве проголосовавших «за» и «против» разнятся. Мы приводим данные согласно Rocznik statystyki Rzeczypospolitej Polskiej/Annuaire statistique de la République Polonaise 1 (1920/22), vol 2, Warszawa, 1923 — admin).
Почтовая открытка, посвящённая результатам Варминско-Мазурского плебисцита. 1921.
Лишь жители трёх приграничных с Польшей деревень крайса Остероде, а также пяти деревень в округе Мариенвердер проголосовали за выход из состава Германии и эти территории впоследствии были присоединены к Польше. В то же время в крайсе Олетцко за присоединение к Польше было подано лишь 2 голоса, против — 28625. В честь этого, в 1928 году главный город крайса — Маргграбова — был переименован в Тройбург (Treuburg — верный город). Чтобы нагляднее представить себе эти цифры, вообразите две колонны: одну высотой 28 метров, 62 см и 5 мм (высота такой колонны сопоставима с высотой башен некоторых орденских кирх или девятиэтажного дома), и другую, высотой 2 мм (толщина спички).
Распределение польского и немецкого языков по крайсам (по состоянию на 1910 год), принимавшим участие в плебисците (сверху). Результаты голосования 11 июля 1920 года. (внизу) Красный цвет — немецкий язык и голоса, отданные за Восточную Пруссию, голубой — польский язык и голоса, отданные за Польшу.
Современные польские исследователи объясняют столь неутешительные результаты плебисцита на Вармии и Мазурах и давлением немецкого населения на этнических поляков в силу малого количества союзных войск, не способных взять под контроль всю территорию плебисцита, и использованием немцами столь знакомого нам «карусельного» голосования, и призывом польских комитетов к бойкоту плебисцита, и малым количеством польскоязычных печатных органов, и даже запугиванием поляков службой в польской армии, воевавшей в то время с конницей Будённого. (К слову, в марте 1921 года состоялся так называемый Верхнесилезский плебисцит, при проведении которого польская сторона постаралась учесть все ошибки предыдущего голосования, и по результатам которого, тем не менее, почти 60 % проголосовавших высказались за оставление территорий в составе Германии, а 40% голосов было отдано за вхождение в Польшу). Хотя ещё в 1918 году мазурский публицист Станислав Зелинский отмечал: «Польскость мазуров, к сожалению, проявляется лишь в языке… польское для них это что-то низшее, немецкое же — синоним культуры».
С обращением голосовать против вхождения в состав Польши выступил в том числе и известный писатель Фриц Сковроннек [1], мазур по происхождению:
«Мазуры, хотите стать поляками? А можете себе представить, что ждёт вас под польской властью? Хочу вам поведать: заберут у вас вашу евангелическую веру. Как волки в овечьей шкуре будут вламываться к вам поляки. Будут пугать ваших жён и деток, а вам будут рай обещать, если станете католиками, потому как только они настоящие поляки. Так что спрашиваю вас: мазуры, хотите стать поляками? Всем, кто получает сейчас от немецких властей какую-то помощь, хочу сказать, что ничего вы не получите, если поляки станут нашими хозяевами. Всё, что копите на старость, на немощь, все инвалиды войны, все вдовы и сироты — потеряете всё, когда Родина перестанет вам помогать. Или же думаете, что то, что получаете сейчас, поляки вам будут выплачивать?».
Обсуждая детали плебисцита сами же поляки предложили дать право голоса всем так называемым «эмигрантам» — тем, кто родился на Мазурах, но покинул родину, уехав на заработки. Вопреки всем ожиданиям, большинство «эмигрантов» высказались против вхождения в состав Польши (такая же ситуация произошла и во время Верхнесилезского плебисцита). Польские агитаторы, как правило, пришлого происхождения, плохо представляли себе местные мазурские реалии, будучи к тому же католиками среди протестантского населения Мазур и Повислья. В то же время немцы преподносили (и воспринимали) плебисцит как общенародную «борьбу» против унизительных условий Версаля, как объединяющее всех жителей Восточной Пруссии, и ещё шире — граждан Германии — событие.
Gruss aus Bischofsburg — Привет из Бишофсбурга! (Сейчас Бискупец). Почтовая открытка с маркой номиналом 20 пфеннигов, и надпечаткой, посвящённой плебисциту. На штемпеле стоит дата 15 мая 1920 года. На оборотной стороне открытки нет ни адреса получателя, ни текстового сообщения.
На волне патриотизма, прокатившейся по всем территориям, где проходило голосование, результаты победы немецкой стороны в плебисците было решено увековечить для потомков. Как уже говорилось, началось установление памятников и памятных знаков, посвященных этому событию. В некоторых местах памятные камни установили уже в первую годовщину проведения плебисцита, в 1921 году. Средства для них собирали местные жители. В некоторых местах были высажены памятные дубы.
Но самые величественные монументы были возведены в Алленштайне и Мариенбурге.
Алленштайн. Георг-Цюльх-платц и мемориал Алленштайнскому плебисциту. Середина 1930-х.
Открытый в июле 1928 года на горе Якобсберг в Алленштайне мемориал, возведённый строительной фирмой из Кёнигсберга «Wayss & Freytag» по проекту архитекторов Вальтера и Иоганнеса Крюгеров [2] (они же являлись авторами проекта мемориала Танненберг), представлял собой 11 каменных колонн, соединённых в верхней части в окружность. Колонны символизировали собой 11 восточнопрусских крайсов, на территории которых проводился плебисцит. На каждой колонне имелся герб и название крайса, на внутренней стороне по кругу имелась инскрипция:
«Heimat in Gefahr – dies Land bleibt deutsch»
(Родина в опасности – эта земля остаётся немецкой)
и
«Es stimmten im südlichen Ostpreußen: 363.209 für Deutschland – 7.980 für Polen»
(На юге Восточной Пруссии проголосовало: 363209 за Германию – 7980 за Польшу).
Мемориал в Алленштайне. Почтовая открытка. 1930-е.
На каждой из одиннадцати колонн имелись изображения гербов и названий крайсов, жители которых участвовали в плебисците. В центре находился алтарный камень в форме куба. 1930-е.
В центре окружности из колонн находился прямоугольный камень-алтарь. Надписи на четырёх его гранях гласили:
«Volk und Vaterland – Selbstbestimmung – Einigkeit und Recht und Freiheit [3] – Heimat»
(Народ и Отечество – Самоопределение – Единство, Право и Свобода – Родина).
Бронзовая плита, венчающая алтарный камень. Одиннадцатиконечная звезда символизировала единство территории, на которой проходил плебисцит. 1935-1936.
Памятник Алленштайнскому плебисциту. 1930-е.
Папка с документами магистрата города Алленштайна, относящимися к возведению мемориала в честь победы в плебисците. Начата в мае 1922-го, закрыта 12 июля 1928 года. Из государственного архива в г. Ольштыне.
Памятник результатам плебисцита в Алленштайне (как и расположенный неподалёку мемориал Танненберг) являлся одним из самых важных патриотических архитектурных символов Восточной Пруссии. Поэтому неудивительно, что ещё в 1945 году по распоряжению польских властей он был снесён. В 1972 году, к пятидесятой годовщине образования Союза поляков в Германии (Związek Polaków w Niemczech / Bund der Polen in Deutschland), на месте этого мемориала появился памятник героям битв за освобождение Вармии и Мазур (архитектор Болеслав Маршалл).
Ольштын. Памятник героям битв за освобождение Вармии и Мазур. Октябрь 2016 года.
В Мариенбурге результатам плебисцита 1920 года была посвящена колонна, воздвигнутая 4 июня 1922 года на Марктплац у южной стены рыцарского замка. Автором проекта был архитектор Виктор Зайферт [4]. Колонну увенчивала фигура тевтонского рыцаря в доспехах, опирающегося на меч.
Замок Мариенбург и колонна в память о плебисците. 1920-е.
На колонне была высечена надпись:
«Dies Land bleibt deutsch»
(Эта земля остаётся немецкой)
На вершине колонны была водружена скульптура тевтонского рыцаря, опирающегося на меч. 1930-е.
Надпись на колонне «Эта земля остаётся немецкой 11 июля 1920».
Мариенбург. 1928 г.
Памятник в Мариенбурге. 1943 г.
Этот памятник постигла та же судьба, что и его алленштайнского собрата — после 1945 года фигуру рыцаря с колонны снесли, колонну укоротили и позже водрузили на неё скульптуру Девы Марии.
_________________________
МИРНЫЙ ДОГОВОР МЕЖДУ СОЮЗНЫМИ И ОБЪЕДИНИВШИМИСЯ ДЕРЖАВАМИ И ГЕРМАНИЕЙ
(Версаль, 28 июня 1919 года)
Отдел IX
ВОСТОЧНАЯ ПРУССИЯ
Статья 94
В зоне, заключенной между южной границей территории Восточной Пруссии, как эта граница определена в статье 28 части II (Границы Германии) настоящего Договора, и описанной ниже линией, жители будут призваны указать, путем голосования, государство, к которому они желают быть присоединенными: западная и северная граница округа (Regierungsbezirk) Алленштейн до ее встречи с границей между уездами (Kreise) Олецко и Ангербург; оттуда северная граница уезда (Kreis) Олецко до встречи ее с бывшей границей Восточной Пруссии.
Статья 95
В срок, который не превысит пятнадцати дней, считая со вступления в силу настоящего Договора, германские войска и власти удалятся из описанной выше зоны. Пока эвакуация не будет окончена, они воздержатся от всяких реквизиций, денежных или натурой, и от всяких мер, могущих причинить ущерб материальным интересам страны. По истечении упомянутого выше периода, названная зона будет поставлена под власть Международной комиссии из пяти членов, назначенных Главными Союзными и Объединившимися державами. Эта Комиссия будет иметь общую административную власть и, в частности, ей будут поручены заботы по организации голосования и принятие всех тех мер, которые она сочтет необходимыми для обеспечения его свободы, искренности и тайны. Комиссия будет также иметь полномочия разрешать все вопросы, которые могут возникнуть при выполнении настоящих положений. Комиссия примет все нужные меры, чтобы при выполнении своих функций ей содействовали служащие, избранные из среды местного населения. Ее решения будут приниматься по большинству голосов. Право голосования будет предоставлено всякому лицу, без различия пола, которое удовлетворяет следующим условиям:
a) имеет полных 20 лет от роду ко дню вступления в силу настоящего Договора;
b) родилось в зоне, подчиненной плебисциту, или имеет там свое постоянное местожительство или свое обычное местопребывание со дня, который будет установлен Комиссией.
Каждый будет голосовать в той общине, в которой он постоянно проживает, или в той, в которой он родился, если у него нет своего постоянного местожительства или местопребывания в названной зоне. Результат голосования будет определен по общинам (Gemeinde), согласно большинству голосов в каждой общине. По окончании голосования число голосов в каждой общине будет сообщено Комиссией Главным Союзным и Объединившимся державам одновременно с подробным докладом о ходе голосования и предложением той черты, которую надлежало бы принять в качестве границы Восточной Пруссии в этом районе, учитывая желание жителей, выраженное голосованием, а также географическое и экономическое положение местностей. После этого Главные Союзные и Объединившиеся державы определят границу в этом районе между Восточной Пруссией и Польшей. Если черта, установленная Главными Союзными и Объединившимися державами, такова, что она исключает из Восточной Пруссии какую-либо часть пространства земли, границы которого определены в статье 94, то отказ Германии от своих прав в пользу Польши, как он предусмотрен выше в статье 87, распространится также и на исключенные таким образом территории. Как только линия будет установлена Главными Союзными и Объединившимися державами, Международная комиссия оповестит административные власти Восточной Пруссии, что им следует вновь вступить в управление территорией, расположенной к северу от установленной таким образом линии, что они должны будут сделать в течение месяца, последующего за оповещением, и в порядке, предписанном Комиссией. В тот же срок и в порядке, предписанном Комиссией, Польское Правительство должно будет приступить к управлению территорией, расположенной к югу от установленной линии. После того, как управление страной будет таким образом обеспечено соответственно восточно-прусскими и польскими властями, полномочия Международной комиссии окончатся. Расходы Комиссии как по ее функционированию, так и по управлению зоной будут покрыты из местных доходов; излишек будет покрыт Восточной Пруссией в той доле, которая будет установлена Главными Союзными и Объединившимися державами.
Статья 96
В зоне, включающей уезды (Kreise) Штум и Розенберг и часть уезда Мариенбург, которая находится к востоку от Ногаты, и часть уезда Мариенвердер, которая находится к востоку от Вислы, жители будут призваны высказаться путем голосования, имеющим быть произведенным в каждой общине (Gemeinde), желают ли они, чтобы различные общины, расположенные на этой территории, принадлежали Польше или Восточной Пруссии.
Статья 97
В срок, который не превысит пятнадцати дней, считая со вступления в силу настоящего Договора, германские войска и власти удалятся из зоны, описанной в статье 96; пока эвакуация не будет окончена, они воздержатся от всяких реквизиций, денежных или натурой, и от всяких мер, могущих причинить ущерб материальным интересам страны. По истечении упомянутого выше периода названная зона будет поставлена под власть Международной комиссии из пяти членов, назначенных Главными Союзными и Объединившимися державами. Эта Комиссия, которую будут сопровождать, если понадобится, необходимые силы, будет иметь общую административную власть и, в частности, ей будут поручены заботы по организации голосования и принятие всех тех мер, которые она сочтет необходимыми для обеспечения его свободы, искренности и тайны; она будет сообразовываться, по мере возможности, с постановлениями настоящего Договора, касающимися плебисцита в зоне Алленштейна; ее решения будут приниматься по большинству голосов. Расходы Комиссии как по ее функционированию, так и по управлению зоной будут покрыты из местных доходов. По окончании голосования число голосов в каждой общине будет сообщено Комиссией Главным Союзным и Объединившимся державам, одновременно с подробным докладом о ходе голосования и предложением той черты, которую надлежало бы принять в качестве границы Восточной Пруссии в этом районе, учитывая желание жителей, выраженное голосованием, а также географическое и экономическое положение местностей. Главные Союзные и Объединившиеся державы определят границу между Восточной Пруссией и Польшей в этом районе, оставив, по меньшей мере, Польше на всем полностью участке границы, примыкающем к Висле, полный и неограниченный контроль над рекою, включая ее восточный берег на таком расстоянии, которое может оказаться необходимым для ее регулирования и улучшения. Германия обязывается к тому, чтобы никаких укреплений не возводилось никогда ни в какой части названной территории, остающейся германскою. Главные Союзные и Объединившиеся державы составят одновременно правила, обеспечивающие на справедливых условиях населению Восточной Пруссии доступ к Висле и пользование ею как для него самого, так и для его товаров или для его судов, всецело принимая во внимание нужды этого населения. Установление границы и предусмотренные выше правила будут обязательны для всех заинтересованных сторон. После того, как управление страной будет таким образом обеспечено соответственно властями Восточной Пруссии и Польши, полномочия Комиссии окончатся.
Статья 98
Германия и Польша заключат в течение года, который последует за вступлением в силу настоящего Договора, конвенции, содержание которых, в случае спора, будет установлено Советом Лиги Наций и целью которых будет обеспечение, с одной стороны, Германии полных и надлежащих удобств для сообщения по железным дорогам, по телеграфу и по телефону с остальной частью Германии и Восточной Пруссией через Польскую территорию и обеспечение, с другой стороны, Польше тех же удобств для ее сообщений с Вольным Городом Данцигом через германскую территорию, которая может оказаться на правом берегу Вислы между Польшей и Вольным Городом Данцигом.
Образчик немецкой пропаганды времён Варминско-Мазурского плебисцита. «Вот так это будет выглядеть в Польше! Мы, земледельцы, голосуем за Германию!». Почтовая открытка, 1920 г.
Польская листовка с призывом присоединяться к Польше: «Присоединяемся! Не спи, народ варминьский! Когда присоединимся к Польше, пусть видят братья наши из Варшавы, Познани и Кракова, что на Вармии народ не спал, а работал. Пусть живёт освобождённая от оков Польша!» 1920 г.
Варминский гимн. Композитор Феликс Нововейский (родившийся в Вармии), слова Марии Парушевской. «Мы Вармии верные дети, Мы любим этот край, Нам сквозь метель столетий Сверкает счастья рай. В Ольштынском замке старом Уж рыцарь не живёт. Там польские штандарты, Пал немцев давний гнёт». (не стреляйте в пианиста; перевёл как смог. — admin). Этот гимн, написанный в поддержку плебисцита и опубликованный 18 мая 1920 года в «Ольштынской газете», сейчас является официальным гимном города Ольштын.
Примечания:
1. Фриц Сковроннек (Fritz Skowronnek, 1858 — 1939) — писатель, публицист, драматург, журналист, редактор. Изучал филологию и философию в университете Кёнигсберга. Работал в Берлине. Заядлый охотник и рыбак, он любил свою малую родину — Мазуры и посвятил описанию мазурской природы множество очерков. Сочинял на немецком языке.
2. Вальтер Крюгер (Walter Krüger, 1888 — 1971) — немецкий архитектор Вместе с младшим братом Иоганнесом (Johannes Krüger, 1890 — 1975) разработали проекты Национального мемориала Танненберг (1926-1927) возле Хоэнштайна и памятника плебисциту на Вармии и Мазурах (1928).
3. Einigkeit und Recht und Freiheit (Единство, Право и Свобода) — начальные слова первой строки национального гимна Германии (Einigkeit und Recht und Freiheit für das deutsche Vaterland!).
4. Виктор Зайферт (Victor Heinrich Seifert, 1870 — 1953) — немецкий архитектор. Автор памятника плебисциту в Мариенбурге и многочисленных памятников, посвященных франко-прусской войне 1870-1871 годов, а также Первой мировой войне. Несколько работ Зайферта находились на территории Восточной Пруссии: в Хайльсберге (Лидзбарк Варминьски), Цинтене (Корнево), Инстербурге (Черняховск), Зеккенбурге (Заповедное).
Источники:
Kempa Robert. Mazurskie reminiscencje rocznicowe. Powiat giżycki w 90. rocznicę plebiscytu. / Białostockie Teki Historyczne, t. 8/2010. — Białystok, 2010.
Rocznik statystyki Rzeczypospolitej Polskiej/Annuaire statistique de la République Polonaise 1 (1920/22), vol 2, Warszawa, 1923.
Minakowski Jerzy. Baza artykułów dotyczących plebiscytu na Warmii, Mazurach i Powiślu w 1920 roku. — Olsztyn, 2010.
Plebiscyt na Warmji, Mazurach i Zemie Malborskiej. — Torun, 1930.
С любезного согласия автора, доктора исторических наук, профессора кафедры истории БФУ им. И. Канта (Калининград) Юрия Владимировича Костяшова, публикуем статью, посвящённую тематике, уже не раз, так или иначе, затрагиваемой на нашем проекте (1,2,3,4,5) — открыткам, изданным во время Первой мировой войны и отправленным солдатами с фронта родным, либо же солдатами полученными. Тема эта, как справедливо замечает Ю. Костяшов, интересна, но практически не изучена, особенно в нашей стране. Наш интерес к этой теме обусловлен, помимо прочего еще и тем общеизвестным фактом, что нынешняя Калининградская область, как часть бывшей Восточной Пруссии, — единственный регион России, на территории которого во время Первой мировой войны шли боевые действия. К тому же, публикуемая статья примечательна ещё и тем, что она напрямую касается не только тематики нашего сайта, но даже перекликается с его названием)) — admin.
Ю.В. Костяшов
Первая мировая война в Восточной Пруссии
на немецких почтовых открытках
В последние годы, особенно в связи с отмечаемым юбилеем Первой мировой войны, пристальное внимание привлекают визуальные свидетельства о событиях столетней давности. Благодаря возможностям Интернета они стали доступными для исследователей и широкой публики. Тысячи визуальных документов с яркими зрительными образами, среди которых не последнее место занимают иллюстрированные почтовые открытки, сегодня во многом формируют массовые представления войне 1914—1918 гг. Если судить по социальным сетям и различным краеведческим и историческим интернет-форумам, эти образы особенно востребованы у нынешних жителей бывшей Восточной Пруссии на территории Калининградской области, в также у их соседей в Польше и Литве. Изучение немецких почтовых карточек позволит лучше представить, в каком направлении формировалась и продолжает формироваться историческая память о Великой войне у прошлых и нынешних жителей Юго-Восточной Прибалтики.
Прежде чем переходить непосредственно к теме исследования, необходимо сказать несколько слов об истории немецкой открытки. Первая почтовая карточка[1] в качестве открытого для чтения сообщения была послана в Пруссии в 1865 г. Через пять лет, в 1870 г., прусский министр-председатель Отто фон Бисмарк утвердил «Положение о введении почтовой карточки». Первое массовое использование нового вида почтовых отправлений пришлось на Франко-прусскую войну 1870—1871 гг., во время которой только за шесть месяцев (с июля по декабрь 1870 г.) с фронта в тыл немецкими солдатами было бесплатно отправлено около 10 млн. «открытых писем» [18, S. 7].
На первых карточках изображение не играло существенной роли, они были всего лишь более дешевой и быстрой в доставке версией письма. Однако с распространением и совершенствованием технологии печати стала резко увеличиваться доля иллюстрированных открыток. Собственно, открытка — это и есть иллюстрированная почтовая карточка, на лицевой стороне которой имеется занимающее всю площадь изображение, а оборотная сторона предназначена для написания сообщения и адресов получателя и отправителя, а также наклеивания почтовой марки. Открытка может быть и не почтовой, в этом случае на ней нет почтовой марки и не предусмотрено место под адрес. На первых открытках были представлены виды городов, архитектурные достопримечательности, портреты монархов и членов их семей, сценки из жизни и т.п. [9; 14]. В начале XX в. в связи внедрением нового полиграфического оборудования и прогрессивных способов воспроизведения фотографий и цветных изображений удалось существенно снизить расходы и резко поднять качество печатной продукции[2].
С самого начала Германия стала мировым лидером в использовании нового вида коммуникации. В 1879 г. имперская почта перевезла 122,7 млн. открыток, тогда как во всей Европе в это время ежегодно их отправлялось около 350 млн. штук [18, S. 7]. На рубеже XIX и XX вв. ежегодный объем пересылки почтовых карточек по различным странам Европы характеризовался следующими данными: Германия — 736 млн., Франция — 88 млн., Австро-Венгрия — 31 млн., Италия — 27 млн., Англия — 14 млн. штук [24]. Около половины выпущенных открыток представляли собой фотографические изображения[3].
Согласно официальной статистике, в Германии накануне Первой мировой войны (1907 г.[4]) почтовые карточки выпускали 2810 предприятий, среди которых были огромные издательские компании (например, в Берлине или Лейпциге) с числом работников более 1000 человек и небольшие печатные мастерские со штатом до 20 человек или даже одним работником, который совмещал в своем лице и издателя, и печатника [7, S. 45]. Поскольку никаких ограничений на этот род занятий не существовало, печатать открытки фактически мог любой человек, надо было только придерживаться стандартного размера 9 × 14 см и на обороте оставлять место для марки и адреса[5]. В каждом немецком городе и даже небольшом поселке был свой фотограф, который налаживал производство открыток с местными видами. Печатью открыток в качестве сопутствующего промысла занимались многие торговцы, так как дело это было весьма прибыльное. На территории Восточной Пруссии почтовые карточки выпускались почти 100 издателями, а кроме них, открытки с восточнопрусской тематикой печатались в столице и других германских провинциях [1; 2, S. 67]. Роль почтовой карточки могла сыграть обыкновенная фотография подходящего размера, оборот которой был размечен линиями для адреса, письма и почтовой марки [22; 25]. Все эти обстоятельства вели к огромному разнообразию выпущенных за годы войны открыток, число видов которых измеряется многими тысячами при тиражах от нескольких штук до нескольких десятков тысяч экземпляров (к сожалению, точных данных о тиражности не сохранилось).
На годы Первой мировой войны пришелся «золотой век» почтовой открытки. Согласно приблизительным подсчетам, с 1914 по 1918 г. полевой почтой было перевезено около 11 млрд. почтовых отправлений с фронта в тыл и около 17,7 млрд. в обратном направлении (около 8,5 млн. корреспонденций в день!) [12; 15]. Примерно четвертую их часть, т. е. около 7 млрд., составляли иллюстрированные открытки (всего в стране за это время было произведено 10 млрд. открыток) [7, S. 29; 18, S. 7; 21, S. 66]. С началом войны рисунки и фотографии с театра военных действий стали пользоваться повышенным спросом. Военные корреспонденты, профессиональные фотографы и тысячи любителей с фотоаппаратом вскоре поняли, что за негативы с полей сражений можно получить неплохие деньги, так как массовое тиражирование фронтовых открыток приносило издателям огромные барыши. Чтобы удовлетворить всё возраставшие запросы публики, на студиях в тылу стали фабриковать «постановочные» снимки с военной тематикой (впрочем, отличить их от подлинных кадров из зоны военных действий не составляет труда) [7, S. 47—48, 53].
Разумеется, зрительные образы войны доходили до общества и через другие каналы информации, однако кинохронику можно было увидеть только в крупных городах, газеты редко публиковали фотографии, и они были плохого качества, а начинавшие набирать популярность еженедельные иллюстрированные журналы были еще слишком дороги и недоступны для большинства населения. Таким образом, именно массовой фотооткрытке принадлежит заслуга в том, что Первая мировая стала поворотным моментом в истории визуализации войн.
Благоприятные условия для изучения почтовой открытки в качестве исторического источника появились лишь в последнее десятилетие, когда были созданы и стали доступны для исследователей цифровые архивы изображений, а юбилей войны стимулировал историков к занятию этой тематикой, которая долгое время оставалась сферой интереса искусствоведов, культурологов и этнологов. К числу наиболее значимых хранилищ немецких почтовых открыток принадлежат собрания Оснабрюкского университета, Немецкого исторического музея в Берлине, Баварского государственного архива, Архива визуальной информации Восточной Пруссии, Электронного архива «Фото Польши» [5; 8; 16; 20][6], а также визуальные онлайн-коллекции различных библиотек, архивов, музеев и других учреждений.
Немало сканированных изображений открыток можно встретить на любительских сайтах, форумах краеведов и в социальных сетях; правда, в отличие от специализированных государственных порталов размещенные на них объекты воспроизводятся с низким разрешением, они плохо, а чаще всего вообще никак не атрибутированы, отсутствуют сканы оборотной стороны и т. д.
В современной историографии открытки времен Первой мировой войны используются в качестве документального источника прежде всего для изучения феномена военной пропаганды [10; 15; 17; 21; 26]. При этом исследователи, как правило, остаются в рамках национального дискурса, редко прибегая к сравнениям положения дел в этой сфере в разных воюющих странах; отсутствуют также работы, посвященные отдельным локальным темам или событиям. В настоящей статье впервые предпринимается попытка описать и классифицировать немецкие военные почтовые открытки, относящиеся к провинции Восточная Пруссия, а также определить ценность размещенной на них визуальной информации как исторического источника (изучение письменных сообщений не проводилось). В ходе исследования было выявлено свыше 650 иллюстрированных открыток, выпущенных в Германии с 1914 по 1918 г., которые можно однозначно связать с территорией самой восточной немецкой области, исходя из напечатанной типографским способом надписи, рукописного текста или штемпеля полевой почты, а также содержания самого изображения. Основной тип лицевой стороны открыток — черно-белая фотография, очень редко цветная или раскрашенная; около 10% всех объектов представлены графическими изображениями — гравюрами и рисунками, в том числе цветными.
Прежде чем перейти к анализу открыток, необходимо коснуться вопроса о влиянии цензуры на их содержание. С одной стороны, хорошо известно, что во всех странах с началом войны были учреждены органы цензуры, задачи которых состояли в том, чтобы, во-первых, не допустить утечку секретных сведений к противнику, а во-вторых, предотвратить распространение среди собственных граждан нежелательной информации, способной подорвать доверие к политике правительства, веру в победу над врагом, расколоть общество и снизить общественную поддержку войне [6, S. 117—137; 26, p. 27—35]. С другой стороны, многие исследователи приходят к выводу, что предварительная цензура печатной продукции в Германии отнюдь не была тотальной. Более того, военные цензоры просто не успевали следить за всем потоком публикуемых в типографиях материалов, занимаясь в основном выборочными проверками и ограничивая свою деятельность надзором за наиболее тиражными газетами и журналами. Что же касается издания открыток, их поток фактически был неуправляем, особенно в первый год войны, на который приходятся все основные военные события в Восточной Пруссии [7, S. 29—30; 21, S. 67]. Точно так же цензоры успевали проверять лишь мизерную часть корреспонденции с фронта: не случайно на сохранившихся открытках чрезвычайно редко можно встретить штамп о прохождении военной цензуры [4; 11]. Следует, однако, помнить, что помимо прямой цензуры, в условиях патриотического угара и создаваемой в стране атмосферы нетерпимости к внешним и внутренним врагам гораздо более эффективным инструментом регулирования публичной сферы является самоцензура и добровольное стремление следовать официальным пропагандистским установкам.
Уже 4 августа 1914 г., через три дня с момента объявления войны, в продажу поступили первые открытки по военной тематике. Это были в основном веселые рисунки, которые в карикатурном свете изображали противников как с восточного, так и западного фронтов, а также выражали уверенность в скорой победе немецкого оружия (рис. 1). Типографии в огромных количествах стали выпускать открытки с изображениями кайзера Вильгельма II, главнокомандующего на Восточном фронте против России Пауля Гинденбурга, членов генерального штаба. Кроме того, популярные сюжеты этих дней — проводы призывников на войну, колоны марширующих солдат, демонстрация немецкой военной техники [18, S. 36—37].
Рис. 1. Открытка, высмеивающая противников Германии. 1914 г. [16]
По содержанию открытки, посвященные событиям Первой мировой войны на территории Восточной Пруссии, можно разделить на несколько групп. Прежде всего, разумеется, публику интересовали собственно военные действия, которые на открытках были представлены почти исключительно рисунками. Причем в первые дни и недели войны они были очень далеки от реальности и по композиции и образному строю скорее напоминали сражения средневековых рыцарей или, на худой конец, битвы времен Наполеоновских войн (рис. 2).
Рис. 2. Захват казачьего знамени в битве при Шталлупёнене (совр. Нестеров Калининградской области) 18 августа 1914 г. [16]
По всей видимости, такой фальшивый образ войны вызвал нарекания со стороны потребителей, поэтому со временем был налажен выпуск продукции, в которой художники старались хоть в какой-то степени следовать правде жизни. С целью убедить покупателей, что им не пытаются сбыть негодный товар, на открытках стали печатать специальную надпись «Рисунок с натуры» (Feldskizze) (рис. 3), которая, впрочем, зачастую оставалась всего лишь рекламным трюком. Большой редкостью были фотографические карточки с мест сражений. В лучшем случае они изображали позиции немецких частей перед началом боя или поле битвы после ее окончания, колоны марширующих солдат, кавалерийский строй, рытье окопов и строительство укреплений, картины повседневного военного быта и т. п. На открытках почти невозможно было встретить сцены насилия, изображения погибших, раненых или изувеченных людей, вряд ли такие сюжеты могли пользоваться спросом у солдат, отправлявших домой весточки с фронта [27].
Рис. 3. Бой при Гумбиннене (совр. Гусев Калининградской области). Открытка изображает атаку немецкой кавалерии на позиции русской пехоты. На обороте — точная дата: 20 августа 1914 г. и краткий рассказ о победе германской армии [5]
Среди сражений в Восточной Пруссии больше всего открыток было посвящено «Великой победе Германии под Танненбергом», которая в официальной пропаганде подавалась в качестве реванша за поражение при Грюнвальде 1410 г. Помимо бесчисленных «полевых эскизов» самого сражения, появились целые серии рисунков под названиями «Танненбергская купальня» и «Грязевые ванны для русских в Восточной Пруссии», на которых в разных видах изображались сцены бегства русских войск, тонувших в Мазурских озерах и болотах. На эту тему бытовало также множество карикатур (рис. 4).
Рис. 4. Открытка из сатирической серии «Грязевые ванны для русских в Восточной Пруссии». 1914 г. [20]
Еще одна серия цветных открыток «Тильзит в мировой войне 1914 года» была сделана по рисункам В. Бюргера и выпущена в Тильзите (совр. Советск Калининградской области); она пользовалась такой популярностью, что ее напечатали в виде роскошного подарочного комплекта [5]. Одной из популярных тем на фотооткрытках стало изображение поверженной техники и оружия врага — артиллерийских орудий, груд винтовок и особенно обломков сбитых русских самолетов (рис. 5).
Рис. 5. Обломки сбитого российского самолета близ г. Нейденбурга (совр. Нидзица, Польша). 1914 г. [16]
Примерно 2/3 всех выпущенных в 1914—1918 гг. восточнопрусских открыток по военной тематике — это фотоснимки разрушений: пробитые купола храмов, изуродованные артиллерийскими снарядами башни, целые кварталы развалин с остовами зданий и обгорелыми печными трубами на переднем плане (рис. 6). Открытки на эту тему выпускались целыми сериями («Война на Востоке», «Война в Восточной Пруссии», «Опустошение русскими Восточной Пруссии», «Картины войны из Восточной Пруссии», «Во времена русских») по несколько десятков и сотен штук в серии [7, S. 111—113, 136]. Почти во всех случаях указывалось название конкретного населенного пункта, часто прямо называлась причина нанесенного ущерба (действия вражеских варваров). Например, изображение города Домнау (совр. пос. Домново Калининградской области) сопровождалось подписью «Город с 2000 жителей был полностью разрушен русскими» [5]. Открытки с видами разоренных восточнопрусских городов и сел многими тысячами расходились по всей Германии, не случайно их большими тиражами печатали в Берлине и Лейпциге.
Рис. 6. Разрушения в Шталлупёнене. 1914 г. [5]
Эти сюжеты оказались как нельзя кстати для немецкой пропагандистской машины, так как давали возможность властям объяснить населению цели войны и укрепить боевой дух нации. Ведь после нарушения бельгийского суверенитета и начала войны на два фронта Германия в мировом общественном мнении предстала в роли агрессора. Рассказ о вторжении вероломного врага в Восточную Пруссию и его бесчинствах на немецкой земле должен был поддержать миф об «оборонительная войне», которую пришлось вести Германии, окруженной со всех сторон агрессивными государствами Антанты [26, S. 24—27].
Фотографии развалин, несмотря на их пропагандистскую направленность, представляют собой интереснейший источник, который дает возможность наглядно представить их масштабы и интенсивность боев за Восточную Пруссию. Более того, разрушения в отдельных населенных пунктах задокументированы в десятках снимках[7], что позволяет, например, с использованием геоинформационных систем и 3D-моделирования произвести очень точные подсчеты нанесенного военными действиями ущерба.
Ту же пропагандистскую цель (Германия — пострадавшая, обороняющаяся сторона в войне) преследовала и еще одна весьма многочисленная серия под общим названием «Восточнопрусские беженцы», изображавшая несчастных, лишившихся крова над головой и всего имущества жителей различных городов и сел охваченной пламенем войны пограничной немецкой провинции (рис. 7).
Рис. 7. Открытка из серии «Восточнопрусские беженцы». 1914 г. [5]
Русского человека не может оставить равнодушным серия открыток с фотографиями наших соотечественников, оказавшихся в германском плену на территории Восточной Пруссии. Они изображены на десятках открыток в самых разных ситуациях: идущие колонной под охраной немецких солдат, роющие окопы на линии фронта, выполняющие различные работы по строительству укреплений или расчистке городов от завалов. Немало довольно мирных бытовых сценок, где с первого взгляда трудно отличить военнопленных и их охранников (рис. 8). На многих снимках можно ясно разглядеть симпатичные лица русских солдат и офицеров, оказавшихся на чужбине [3]. Очевидно, что образы военнопленных призваны были внушить подданным кайзера мысль о непобедимости немецкого оружия. Однако американский историк Кеннет Стьюер, специально занимавшийся вопросом использования образов военнопленных в пропагандистских целях, не без иронии заметил, что выпускавшиеся огромными тиражами снимки военнопленных (а их в Германии находилось 2,8 млн. из 29 стран), на самом деле, «могли лишь деморализовать немцев, так как являлись наглядной иллюстрацией того, что с Центральными державами воюет бóльшая часть мира» [23, p. 157].
Рис. 8. Русские военнопленные в г. Нейденбурге. 1914 г. [5]
В объектив фотографов очень часто попадали, а затем и тиражировались на печатных станках воинские кладбища, братские могилы и одиночные захоронения с православными крестами павших на поле боя в Восточной Пруссии русских солдат. Пропагандистский потенциал таких образов вполне понятен [7, S. 140—141; 17, S. 276], хотя очень трудно представить себе этические предпочтения и эстетические вкусы покупателей таких открыток.
Интересно проследить, как военная тематика отразилась на открытках, представлявших мирный тыл: военная техника или военнослужащие в обычном городском пейзаже; солдаты, пришедшие на побывку домой, в окружении друзей и родственников; группа военных с девушками отдыхают на пляже в Кранце (совр. Зеленоградск Калининградской области) или Пальмникене (совр. пос. Янтарный Калининградской области) и т. п. [22].
Наконец, нельзя не сказать об интенсивном использовании в пропагандистских целях политической карикатуры, образцы которой уже приведены выше. Сатирический образ, особенно при его многократном повторении, легко впечатывается в сознание, что делает карикатуру не просто иллюстрацией, но и действенным инструментом формирования общественного сознания, создания устойчивых стереотипов о том или ином объекте или событии [26, p. 24—25]. Любопытно посмотреть, как изменился образ русского солдата-пограничника в течение буквально нескольких месяцев после начала войны (рис. 9).
Рис. 9. Фрагмент немецкой открытки 1914 г. с изображением русского пограничника на границе с Восточной Пруссией.
Рис. 10. Карикатурный образ русского солдата-пограничника «Дмитрия» на открытке, изданной после начала войны [5; 20]
Подводя итоги обзору немецких военных открыток времен Первой мировой войны, нелишним будет вспомнить знаменитое изречение Отто фон Бисмарка о том, что никогда не врут так много, как перед выборами, во время войны и после охоты. В этом смысле немецкие открытки времен Первой мировой войны имеют историческую ценность прежде всего с точки зрения изучения военной пропаганды, а также стереотипов общественного сознания, на которое они оказывали большое воздействие, будучи самым массовым и тиражным источником информации о военных событиях, распространяемых на рыночных условиях спроса и предложения и, стало быть, отражающих существовавшие в то время вкусы и представления широкой публики [10, S. 11, 15]. Вместе с тем часть запечатленной на открытках визуальной информации представляет интерес и для изучения других сфер жизни, связанных прежде всего с историей повседневности.
___________________________
[1] Поиск иллюстрированных открыток удобно осуществлять через порталы Немецкой цифровой библиотеки и Федерации цифровых библиотек Польши [9; 13].
[2] О технике печати открыток в начале XX в. см.: [18, S. 7; 10, S. 13; 25].
[3] Так, в 1898 г. в Германской империи было произведено от 300 до 400 млн открыток с фотографическими изображениями [2, c. 65].
[4] Для военных лет соответствующая статистика, к сожалению, отсутствует.
[5] Международный стандарт почтовой карточки 9 × 14 см был принят на Всемирном почтовом конгрессе в Париже в 1878 г.
[6] Первоначально она называлась «открытой карточкой» (OffeneKarte), использовались также названия «печатная карточка» (Drucksachenkarte) или «карточка с сообщением» (Aviskarte).
[7] Так, сохранилось более 40 открыток с видами развалин Ортельсбурга (совр. г. Щитно в Варминьско-Мазурском воеводстве Польши).
Курило О. Морские курорты Восточной Пруссии в объективе фотографов с конца XIX века до начала Второй мировой войны // Вестник Российского государственного университета им. И. Канта. 2009. Вып. 12. С. 63—69.
Нагорная О.С. Позитив и негатив: визуализация образа российских военнопленных Первой мировой в русской и немецкой пропаганде (1914—1917) // ОЧЕ-видная история. Визуальные источники по истории России ХХ века. Челябинск, 2008. С. 115—128.
Опубликовано: Костяшов Ю.В. Первая мировая война в Восточной Пруссии на немецких почтовых открытках // Honoris causa : сборник научных статей, посвященный 70-летию профессора Виктора Владимировича Сергеева. СПб.: Нестор-История, 2016. C. 195-206. ISBN 978-5-4469-0868-4.
Труднопроизносимое словосочетание «Аксстер-Хёйдтласс» (Axster-Heudtlaß) сейчас мало кому что говорит. А между тем, во времена Веймарской республики и, особенно, Третьего рейха художественное ателье Аксстер-Хёйдтласс внесло весьма заметный вклад в развитие графического дизайна и визуальной рекламы, и оставило свой след как в филокартии, так и в филателии, разработав несколько серий почтовых открыток и почтовых марок.
Итак, вопреки многочисленным ошибкам и заблуждениям, за словосочетанием Аксстер-Хёйдтласс стоит не один человек, а семейная чета — Вернер Хёйдтласс и Мария фон Аксстер. В середине 1920-х годов они открыли в Берлине художественное ателье, выполнявшее заказы на графические и дизайнерские работы, и быстро завоевавшее популярность на рекламном рынке. Свои работы (большинство их всё же принадлежит кисти Вернера), они подписывали своими фамилиями, соединив их вместе. Можно видеть разнообразные варианты подписания работ, выполненных в их мастерской: Ax-Heu, von Axster-Heudtlaß, vAH и др.
Следует отметить, что сведения об этой творческой паре весьма скудны…
Статья в журнале «Das Magazin» — «Семейная чета художников фон Аксстер-Хёйдтласс». 1941.
Вернер Хёйдтласс (Heudtlaß или Heudtlass) родился в Вене в 1898 году. Вместе с семьёй, в которой были сильны художественные традиции, оказался в Берлине. Сразу со школьной скамьи пошёл добровольцем на фронт. После демобилизации вернулся в Берлин и устроился работать оформителем в типографию, где пригодился его врождённый талант художника. Одновременно Хёйдтласс посещал курсы рекламной графики. После окончания курсов совершенствовал своё мастерство под руководством известных немецких художников-плакатистов, пока не основал в 1925 году вместе со своей женой — Марией фон Аксстер, родившейся в Линце в семье военного, и после окончания университета переехавшую в Берлин в поисках карьеры модельера женской одежды, — собственную мастерскую. Ещё одним сотрудником их мастерской был младший брат Вернера — Вилли (1901 — 1989). Мастерская Аксстер-Хёйдтласс, среди прочих, выполняла заказы на изготовление графических и рекламных материалов для Люфтганзы и Немецких железных дорог.
Реклама колготок Agfa-Travis. 1931.
Плакат к неделе моды. 1932.
Летние деньки на немецких озерах. Реклама отдыха в Германии. 1936.
Вернер Хёйдтласс, будучи последователем национал-социализма, стал штурмбанфюрером СА и сотрудничал в качестве иллюстратора с различными печатными изданиями СС и НСДАП.
Реклама Люфтганзы. Середина 1930-х.
Рекламный плакат организации «Сила через радость» (Kraft durch Freude). 1937.
Тридцатые и начало сороковых годов прошлого века для Аксстер-Хёйдтласс стали временем творческого пика — мастерская создавала графические работы для многочисленных организаций, связанных с нацистским движением (Гитлерюгенд, Зимняя помощь, Сила через радость и др.), а также для вермахта и люфтваффе. Для Рейхспочты в период с конца 1930-х и до 1944 года Аксстер-Хёйдтласс создали эскизы нескольких десятков почтовых марок, включая серию Kameradschaftsblock der Deutschen Reichspost. В 1943 году Вернер и Мария разработали серию из 6 почтовых марок для Азад Хинд — пронацистского временного правительства Свободной Индии, возглавляемого Субхасом Чандрой Босом.
Почтово-благотворительная марка из серии «Азад Хинд» номиналом 2,5 анны* и дополнительным сбором 2,5 анны. Марки этой серии были напечатаны в Рейхстипографии Берлине тиражом 1 млн экземпляров для марок мелких номиналов. Марки большого номинала были напечатаны тиражом 0,5 млн экземпляров.
Марка номиналом 1 анна и дополнительным сбором 1 анна. Марки серии «Азад Хинд» использовались в Индии, по крайней мере, вплоть до 1964 года.
Вернер Хёйдтласс скончался в Берлине в 1949 году. Как сложилась после окончания Второй мировой войны судьба Марии фон Аксстер нам выяснить не удалось.
Обложка журнала «Германия» с рекламой Международной автомобильной выставки. 1936.
Агитационный плакат «Учим летать!» 1930-е.
Реклама лампочек «Осрам». 1930.
Электрическая пароварка «Сименс-Шуккерт». 1930-е.
Рекламный плакат «Германия — страна музыки». 1930-е.
Обложка туристического буклета, выпущенного по заказу Немецких железных дорог. 1936.
Штеттин. Самый большой залив Балтийского моря. 1934.
Хорошего отпуска на солнечном побережье Германии! 1930-е.
Пропагандистский плакат «Один народ. Один рейх. Один фюрер.» 1930-е.
Наша цель — победа! Агитационный плакат Гитлерюгенда. 1930-е.
Адольф Гитлер — это будущее наших детей! 1930-е.
Всегерманские соревнования СА. 1937.
Одна кровь. Один долг. Одна честь. 1930-е.
Я барабаню для Гитлера! 1930-е.
По некоторым пропагандистским плакатам конца 1930-х годов можно понять, как относились к СССР в нацистской Германии.
«Ненависть и беспощадность нашим врагам! Свобода, справедливость и хлеб нашему народу!» Бравый тевтон борется с многоголовой гидрой капитализма, большевизма, еврейства и плутократии.
«Большевизм это не партия, это не мировоззрение, это организованная преступность». 1930-е.
Аксстер-Хёйдтласс создали афишу для выставки «Советский рай», показанной во многих городах Третьего рейха.
«Предатель социализма». Надпись на оковах «стахановская система».
Многие плакаты Аксстер-Хёйдтласс были напечатаны в виде почтовых открыток. Помимо этого, в разные годы создавались целые серии агитационных открыток. В частности, была выпущена серия благотворительных открыток в поддержку «Зимней помощи» (Winterhilswerk — ежегодный сбор средств на топливо для малообеспеченных немцев в нацистской Германии).
Январь. Маркированная почтовая открытка из благотворительной серии «Зимняя помощь» номиналом 6 пфеннигов и дополнительным сбором 4 пфеннига. Сезон 1938/1939 .
Март.
Ноябрь.
Декабрь.
Агитационная маркированная открытка в поддержку «Зимней помощи» номиналом 6 и дополнительным сбором 4 пфеннига. Погашена в Штеттине 9 января 1938 года.
Почтовая открытка посвященная Дню почтовой марки. 11 января 1942 года. Погашена в Бреслау 11 января 1943 года.
«Кригсмарине». Маркированная почтовая открытка к Дню почтовой марки номиналом 3 пфеннига и благотворительным сбором 25 пфеннигов. 1942 г. Поверх марки имеется надпись «Ostland», что указывает на то, что эту почтовую карточку предполагалось распространять на территории Рейхскомиссариата Остланд.
«Организация Тодта». 1942.
Помимо открыток Аксстер-Хёйдтласс создали эскизы множества тематических почтовых марок для немецкой Рейхспочты.
Почтовая марка к столетию со дня рождения графа Цеппелина номиналом 25 пфеннигов. 1938.
Марка «Дирижабль граф Цеппелин» номиналом 50 пфеннигов. 1938.
Восточнопрусская почтовая марка из серии «Зимняя помощь». На марке изображены каны — традиционные парусные суда, использовавшиеся рыбаками Куршской косы. Номинал марки 5 пфеннигов, дополнительный сбор 3 пфеннига. Поступила в обращение в 1937 году.
Почтовая марка из этой же серии с изображением парохода «Танненберг». Стоимость марки 12+6 пфеннигов. Поступила в обращение в 1937 году.
«Постспорт». Благотворительная почтовая марка (15+10) из серии «Друзья немецкой рейхспочты». 1939.
«Почтовая карета». Марка из серии «Друзья рейхспочты» (24+10). 1939.
«Внедорожник». Марка из серии «Друзья рейхспочты» (12+18). 1941.
* Анна (anna) — индийская монета колониального периода, равная 1/16 рупии. Имела хождение с XVIII века. Использовалась в Индии до 1957 года, в Пакистане — до 1961 года.
Пропаганда, как средство ведения войны, используется столетиями. Среди визуальных средств пропаганды своё место имеют и почтовые открытки. Первая мировая война дала возможность противоборствующим сторонам помериться силами не только на полях сражений, но и в типографиях. Когда-нибудь я напишу большую статью, посвящённую пропагандистским открыткам, а сейчас предлагаю вниманию почтеннейшей публики несколько немецких почтовых карточек, изданных во время Первой мировой. Примечательно в них то, насколько разными являются изображенные на лицевой стороне открыток фотографии по своей смысловой нагрузке в зависимости от того, к какой целевой аудитории они обращены.
Совершенно замечательный образчик почтовой открытки был издан специально для русских военнопленных. Вернее, даже не для них, а для адресатов, которым военнопленные будут отправлять эти открытки. Образцово-показательный лагерь для русских военнопленных должен был бы, по замыслу безымянных предшественников д-ра Геббельса, продемонстрировать те замечательные условия, в которых находятся пленные русские солдаты. И ничего, что на снимке изображена всего лишь улица безвестного немецкого (?) городка. Ничего, что то, что на нём изображено, больше похоже на возвращение рабочих после смены на каком-нибудь крупном заводе. Чем откровеннее ложь, тем легче в неё поверить, как известно.
Снимки из «сбыта» военнопленных…
А теперь посмотрим на пару открыток, изданных, так сказать, для «внутреннего потребления». Добропорядочному немцу должно быть понятно с первого взгляда, как жалки и беспомощны будут выглядеть любые враги Германии после того, как доблестный немецкий солдат разобьёт их в пух и прах.
Вот вам открытка с русскими военнопленными, что-то вяло ковыряющими лопатами на уже вспаханном поле (!) поле под присмотром трёх немецких солдат. Вся эта сцена озаглавлена как «русские военнопленные на полевых работах во Франции». Как говорится, «и одною пулей он убил обоих»… Жалкие русские военнопленные сажают картофель (ну или брюкву, что не суть важно) на захваченной у не менее жалких лягушатников земле, которую они и защитить-то толком не могут. Все враги Германии повержены и посрамлены на этой незатейливой открытке.
Полевые работы во Франции. 1916 год (по почтовому штемпелю).
Ну, и чтобы было понятно, насколько враги посрамлены, можно поглядеть на спальный барак уже в лагере для французских военнопленных. Поскольку и эта открытка предназначена для подданных кайзера, пыль в глаза пускать нет необходимости (ну, или в меньше степени, чем на открытке в «экспортном исполнении»), и мы видим лагерь таким, какой он и был в действительности.
Спальный барак с грустными французскими пленными солдатами…
Пожалуй, не найдется ни одной страны, у которой не было бы своего персонифицированного национального символа. Символом США является дядя Сэм, известный всем по агитационному плакату времен Первой мировой войны, призывающему добровольцев вступать в американскую армию. Символ Британии — толстый простак-фермер Джон Булль. Символом Швейцарии еще с конца XVII века служит аллегорическая фигура Гельвеции. У Франции сразу два подобных символа — галльский петух и Марианна, молодая девушка во фригийском колпаке (вспомним картину Делакруа «Свобода на баррикадах»). Символом нашей страны уже несколько сотен лет является русский медведь (ну или Иванушка-дурачок, если кому не нравятся животные). Германию символизирует аллегория, называющаяся (внимание!) Германия, в виде молодой женщины, часто с поднятой рукой. Во времена Германской империи фигура Германии была очень популярной и печаталась, в том числе, на почтовых марках. Ещё одним символом Германии-страны является немецкий Михель — Deutscher Michel. И хотя немецкий Михель практически не известен за пределами Германии, этот визуальный символ немцев имеет давнюю историю.
Символ Германии — Германия — на почтовой открытке, посвящённой 25-летию франко-прусской войны и присоединению Эльзасса и Лотарингии. 1896 год (по почтовому штемпелю).
Немецкий Михель отражает представления немцев о самих себе и своём характере, а не мнения иностранцев о немцах. Первые упоминания о немецком Михеле встречаются в изданной в 1541 году философом и богословом Себастьяном Франком книге немецких народных пословиц и поговорок. Но по-настоящему популярным немецкий Михель становится лишь в первой половине XIX века. К этому же времени относится и формирование его визуального образа — мужчина в ночном колпаке с кисточкой. Но всё же устойчивый образ Михеля так и не сложился (в отличие, например, от уже упоминавшегося дяди Сэма). Немецкий Михель стал героем многочисленных карикатур, причём, в зависимости от того, кто его изображал, он мог быть как положительным, так и отрицательным персонажем.
В частности, во времена войн, которые вела сначала Пруссия, а затем Германская империя и Третий рейх, немецкий Михель становился народным героем для немцев, и объектом насмешек и издевательств для их противников.
«Спокойнее, Франсуа, не раздражай меня. Ты же знаешь, 100 лет назад, тебя 13 раз побили.» Михель обращается к французскому солдату, у которого на плече сидит символ Франции — галльский петух. Сюжет открытки отсылает к 1813 году, когда коалиция европейских государств, возглавляемая Россией, разгромила Наполеона. В центре открытки изображён памятник Битве народов — сражению, произошедшему в октябре 1813 года под Лейпцигом.
Немецкий Михель перемалывает политиков на мясорубке. Почтовая открытка, начало 1910-х годов.
Немецкий Михель на пропагандистской открытке времён Первой мировой войны. Надпись на открытке: «А теперь поколочу-ка я вас!».
Немецкий Михель. Открытка времён Первой мировой войны.
Немецкий Михель грозит задать жару всем противникам Германии. Почтовая открытка времён Первой мировой войны.
«Михель занимает положенное ему место». Почтовая открытка. 1914 год.
«Руки прочь от нашего наследия». Немецкий Михель защищает немецкие земли. Тональность этой патриотической открытки времён конца Первой мировой войны уже сильно отличается от предыдущих.
В общем же, со временем даже сами немцы стали воспринимать Михеля скорее с негативным оттенком. Во многом по этой причине нацисты также не жаловали Михеля.
Пожалуй, одним из ярких примеров положительного изображения немецкого Михеля служила его бронзовая статуя работы Фридриха Ройша, созданная в 1895 году для сада Прусского музея в Кёнигсберге. Скульптура изображала коренастого мускулистого мужчину в набедренной повязке и в колпаке с кисточкой, державшего на левом плече цеп. В 1904 году скульптор преподнёс статую в дар Кёнигсбергу. В 1924 году она была установлена на кирпичном постаменте у восточной стены башни Врангеля. После окончания Второй мировой войны скульптура пропала и настоящее её местонахождение не известно.
Немецкий Михель. Памятник работы Фридриха Ройша в Кёнигсберге.
Башня Врангеля в Кёнигсберге и памятник немецкому Михелю. 1927 год (по почтовому штемпелю).
Площадка, на которой с 1924 года стоял немецкий Михель. Июль 2015 года.
Башня Врангеля (на заднем плане) и площадка, где была установлена бронзовая скульптура немецкого Михеля. Калининград, ул. Пролетарская. Июль 2015 года.
Как говорилось в предыдущей заметке, посвящённой истории тингплацев, на бывших немецких территориях, отошедших после Второй мировой войны к Польше и России, также сохранилось несколько таких объектов. Самый известный среди них — тингплац у горы Святой Анны (бывший Аннаберг) в Опольском воеводстве на юге Польши. Ещё пара тингплацев сохранилась на западе Польше – в Мышлибуже (Myślibórz, бывший Зольдин/Soldin) и Осьно-Любуске (Ośno Lubuskie, бывший Дроссен/Drossen).
Но в этой заметке разговор пойдёт про тингплацы Восточной Пруссии.
Различные источники приводят различные данные о количестве тингплацев, сохранившихся на территории бывшей Восточной Пруссии. В частности, немецкая версия Википедии сообщает о двух тингплацах — в Тильзите (сейчас Советск) и Норденбурге (сейчас Крылово), находящихся на территории Калининградской области. Английская Википедия, ссылаясь в качестве источника на посвящённую тингплацам монографию немецкого исследователя Райнера Штоммера (Rainer Stommer, Die inszenierte Volksgemeinschaft: die «Thing-Bewegung» im Dritten Reich, Marburg: Jonas, 1985), сообщает, что на территории Восточной Пруссии построено три официально санкционированных рейхсминистерством пропаганды тингплаца: уже упоминавшийся тильзитский, и два находящихся уже в польской части бывшей Восточной Пруссии на территории Варминьско-Мазурского воеводства – в Рёсселе (Rössel, сейчас Решель/Reszel) и в Пройссиш-Холланд (Preußisch-Holland, сейчас Пасленк/Pasłęk).
Кроме Википедии о том, что в Пройссиш-Холланд был построен тингплац, никакой другой информации мне пока найти не удалось – ни фотографий, ни даже упоминания о том, что в Пасленке есть (или были) остатки какого-либо амфитеатра. Возможно, амфитеатр не сохранился. А возможно, нужно просто туда съездить и выяснить всё на месте))
Тингплац в Решеле находится к юго-востоку от решельского замка, в старом городском парке на берегу реки Сайны (Sajna, бывшая Zaine). Построен он был предположительно в 1939 году. В силу того, что город в то время насчитывал чуть более 5000 жителей, размеры амфитеатра небольшие. Сейчас бывший тингплац постепенно ветшает, хотя иногда используется для проведения городских мероприятий.
Тингплац в Рёсселе
Массовое мероприятие в Рёссельском тингплаце
Рёссель, тингплац, конец 1930-х — начало 1940-х годов.
Рёссель. Вид на замок и тингплац.
Решель. Так выглядит бывший тингплац в настоящее время.
Решель, 2013 год.
Тингплац в Норденбурге (Nordenburg, сейчас Крылово), по воспоминаниям жителей, был построен на склоне холма, между кладбищем и спортплощадкой. Инициатором строительства выступили «отцы города». Одновременно с тингплацем был сооружен и памятник погибшим в Первую мировую немецким солдатам. Строительство было начато в 1937 году, открытие памятника и тингплаца состоялось в августе 1938 года. Первоначально территория комплекса была засыпана галькой, но затем ее заасфальтировали. Тингплац был своеобразной достопримечательностью Норденбурга и предметом гордости горожан перед жителями близлежащего Гердауэна (Gerdauen, сейчас Железнодорожный).
План Норденбурга. В левом нижнем углу между городским кладбищем и спортплощадкой расположен тингплац.
Входные ворота в комплекс
Тингплац
Норденбург. 27 июня 1945 года.
В настоящее время бывший тингплац находится в запретной зоне севернее границы России и Польши, и увидеть его без специального разрешения нельзя. От комплекса остались заросшие лесом руины.
Бывшие входные ворота норденбургского тингплаца. Фото Н. Троневского.
Крылово. Так выглядит тингплац сейчас. Фото Н. Троневского.
Крылово. Тингплац. Фото Н. Троневского.
Тильзит-Советск может похвастаться не только самым восточным в Третьем рейхе трамваем, и не только своим знаменитым сыром, но и самым крупным восточнопрусским тингплацем. Он был заложен в Тильзите 10 июня 1934 года, в разгар моды нацистов на «народничество», когда выделялись значительные средства на пропаганду единства германской нации, берущей свои корни с незапамятных времён от древних германцев. Авторами проекта выступили берлинские архитекторы Франц Бёмер (Franz Böhmer) и Георг Петрих (Georg Petrich). Тингплац расположился в западной части города в парке Якобсруэ (Jakobsruhe), недалеко от памятника королеве Луизе. Торжественное открытие арены состоялось 30 апреля 1935 года. Тингплац неплохо сохранился. Сейчас он называется «Зеленый театр» и используется для различных городских мероприятий.
Архитектурный план тильзитского тингплаца в парке Якобсруэ.
Эскиз тингплаца
Рекламный плакат, призывающий горожан на торжественное мероприятие, приуроченное к началу строительства тингплаца. 1934 год.
Тильзит. Парк Якобсруэ. Строительство тингплаца. 1934 год.
Торжественное открытие тингплаца в Тильзите. 1935 год.
Торжественное открытие тингплаца в Тильзите. 1935 год.
Торжественное открытие тингплаца в Тильзите. 1935 год.
Тильзит. Тингплац.
Тильзит. Тингплац.
Тильзит. Тингплац.
Тильзит. Тингплац.
Сцена тингплаца.
Палаточный лагерь в парке Якобсруэ. 1935-1936.
Тильзит. Тингплац. В левой части снимка видны футбольные ворота стадиона имени Пауля Гинденбурга, построенного рядом с тингплацем. Конец 1930-х.
Зелёный театр в Советске. 2015 год.
Советск. Зелёный театр. 2015 год.
Советск. Зелёный театр. 2015 год.
Тингплац в Правдинске (бывший Фридланд/Friedland) не упоминается ни в одном доступном мне источнике на эту тему. Возможно, построен он был самими жителями на добровольные пожертвования в 1935-1936 (или же в 1937-1938) годах. Как бы то ни было, увидеть его (а точнее то, что от него осталось) можно на склоне холма в южной части Правдинска в 100 м к юго-западу от развилки Дружбинского шоссе и улицы 28-й армии. Как выглядел тингплац во Фридланде до войны можно только догадываться, так как никаких информативных фотографий той поры обнаружить не удалось, а на тех, что имеются, разглядеть детали невозможно.
Фридланд. На месте будущего тингплаца до начала 70-х годов XIX века располагались штаб и конюшни Инстербургского Литовского уланского полка.
Фридланд. Видна колонна в верхней части тингплаца. Конец 1930-х (?).
Фридланд. Довольно нехарактерный случай, когда тингплац построен практически посреди жилой застройки. Аэрофотосъёмка. Июнь 1941 года.
Правдинск. Тингплац. Март 2015.
Правдинск. Тингплац. Март 2015.
Правдинск. Тингплац. Март 2015.
В общем-то, я не удивлюсь, если нечто похожее сохранилось и в каких-нибудь небольших городках польской части бывшей Восточной Пруссии.
В Инстербурге (сейчас Черняховск) по проекту уже упоминавшихся архитекторов Бёмера и Петриха также планировалось построить тингплац (следует добавить, что они же разработали проекты тингплацев на горе Аннаберг в Силезии и в Хальберштадте, который так и не был построен).
Тингплац должен был находиться к юго-западу от инстербургского стадиона, на левом берегу р. Ангеррап (сейчас Анграппа). Неясно, по какой причине проект так и не был осуществлён.
Проект тингплаца в Инстербурге. Май 1934 года.
Фрагмент плана. Вероятно, предполагалось, что торжественная процессия должна была входить на территорию тинга со стадиона.
Стадион в Инстербурге. Почтовая открытка. На переднем плане виден открытый летний театр, находившийся к северо-востоку от городского стадиона. Этот театр был построен во второй половине 1920-х годов и уже представлен на плане города 1930 года. Размеры его невелики, вероятно, по этой причине и задумывалось строительство тингплаца. Хотя это лишь предположение.
Инстербург. Фрагмент плана города (1930). Цифрами обозначены: 1. городской стадион; 2. летний театр; 3. место, где предполагалось построить тингплац.
Инстербург. Вид на стадион и летний театр с высоты птичьего полёта. 1930-е (?).
Черняховск. На том месте, где мог бы находиться тингплац, сейчас стоит памятник погибшим советским воинам.
Уверен, что мало кто слышал слова «тингплац» и «тингтеатр». Уверен, что эти слова ничего не говорят даже для большинства изучающих историю Восточной Пруссии. Среди тех же, кто знает, что это такое, мало кто это видел. Еще меньше тех, кто это видел и знает, что же он видел.
Но обо всём по порядку…
В 1936 году личный архитектор Гитлера (а в будущем рейхсминистр вооружений и боеприпасов) Альберт Шпеер отправился в Грецию изучать наследие античной культуры. А все потому, что Гитлер считал, что именно в античной культуре, а точнее, в архитектуре, следует черпать вдохновение современным архитекторам для создания построек, отражающих всю мощь и величие его режима: «Было бы неверно, если бы мы начали со строительства рабочих кварталов и домов. Все это придет само собой. Это уже делали марксистские и буржуазные правительства. … Со времени средневековых соборов мы первые, кто вновь поставил перед художниками задачу реализации действительно дерзких и смелых проектов. Не приюты или жилые дома, но мощные и масштабные строения — наподобие строений Древнего Египта и Вавилона, — являются знамениями новой высокой культуры. Я хочу начать с этого. Тем самым я придам моему народу и моему времени печать несравненного духовного величия». Позднее Шпеер был назначен ответственным за перестройку Берлина, который, по замыслу фюрера, должен был стать столицей мира и получить новое название – Столица мира Германия — Welthauptstadt Germania.
Но столицей в Рейхе мог быть лишь один город. Что касается других городов Третьего рейха, то и им также перепала частичка античности в виде тех самых «тингплацев».
Кровь и почва. Агитационная открытка. 1930-е.
«Духовное величие» народа нужно поддерживать. Рейхсминистр пропаганды Йозеф Геббельс был убеждён: если соединить монументальность античных построек с древнегерманскими традициями, с прошлым немецкого народа, то лучшей поддержки немецкому духу не придумать. Этот подход как нельзя лучше соответствовал идеологии «крови и почвы» (Blut und Boden), проповедовавшей единство родной земли и национального происхождения. В министерстве пропаганды вспомнили, что у древних германцев и скандинавов существовало такое понятие как «тинг» — собрание свободных мужчин, проживающих на определённой местности, для обсуждения важных вопросов и выбора правителей. Появилась мысль перенести древние тинги в современность, привязав их к конкретному месту. Так в Третьем рейхе возник проект строительства тингплацев — амфитеатров под открытым небом, где жители окрестных земель могли бы собираться для массовых празднеств и театрализованных представлений. Появилось даже такое понятие как тингтеатр (или тингшпиль) – массовый народный театр, напоминающий средневековые мистерии или театрализованные карнавалы. Более того, в ведомстве доктора Геббельса был создан специальный отдел, ведавший тингтеатрами и другими массовыми празднествами и шествиями. Гитлер не был поклонником идеологии «крови и почвы», и не очень верил в действенность тингтеатров. Возможно, в том числе и по этой причине, тингтеатры как элемент театральной культуры не стали действительно популярным явлением в немецком обществе и просуществовали не долго (как, впрочем, и сам Третий рейх), а вот тингплацы сохранились до наших дней.
Театр в греческом Эпидавре послужил архитектурным образцом для тингплацев. Раскопки его завершились в 1926 году. Открытие театра после окончания реставрационных работ состоялось в 1938 году показом трагедии Софокла «Электра».
С архитектурной точки зрения, как уже говорилось выше, тингплацы представляли собой амфитеатры под открытым небом. Размеры амфитеатров и, соответственно, их вместимость, были различны. Самые крупные были рассчитаны на десятки тысяч зрителей. Для строительства тингплацев выбирались живописные места, зачастую овеянные духом древнегерманских легенд, служащие своеобразными естественными декорациями. Несмотря на различие природных ландшафтов, в которые архитекторы вписывали тингплатцы, все они преследовали одну цель – сконцентрировать внимание зрителя на центральной точке: сцене с просто оформленным пространством, где и происходило, собственно, само театрализованное действо.
По разным данным нацисты планировали построить от 400 до 1200 тингплацев. Но планы так и остались планами: построено было не больше 60 тингплацев. При этом строительство части из них было профинансировано за счёт средств геббельсовского ведомства. Часть же тингплацев были как бы неофициальными, т.е. их строительство не было официально одобрено рейхсминистерством пропаганды (видимо, деньги на их постройку поступали из местных бюджетов и пожертвований граждан, как это было несколькими десятилетиями ранее со строительством «башен Бисмарка»). До наших дней дожили не все постройки. Как не сложно догадаться, большая их часть расположена на территории Германии. Несколько тингплацев находятся на территории Польши и Калининградской области.
Первый тингплац на 5050 зрителей был торжественно заложен при огромном скоплении зевак в местности Брандберге на окраине Галле 19 февраля 1934 года. Главным архитектором проекта стал Людвиг Мосхамер (Ludwig Moshamer, 1885-1942). Тингплац представлял собой параболической формы амфитеатр размером 100 на 100 метров с трёхуровневой сценой, верхней частью которой было здание. Внутри него располагался зал славы рабочих. Финансирование и строительство объекта взял на себя Немецкий трудовой фронт (Deutsche Arbeitsfront, DAF). Строительные работы шли ускоренными темпами, открытие тингплаца было запланировано — на 1 мая этого же года — к Национальному дню труда. Но первая премьера на этой арене состоялась лишь 5 июня. Несмотря на то, что тингплац в Брандберге был заложен позже тингплаца в курортном городке Херингсдорф в Померании (открытие которого также было приурочено к 1 мая 1934 года), именно он получил титулы первого «памятника труду» и «первого тингплаца Третьего рейха».
Тингплац в Галле/Заале. 1935 год (по почтовому штемпелю).
Тингплац в Галле
Открытие первого тингплаца ознаменовалось премьерой представления «Neurode» Курта Хейнике, в котором было задействовано примерно 1000 человек, а зрителями были около 6000 человек (специально для этого на арене были организованы дополнительные места). На день летнего солнцестояния, всегда широко праздновавшегося нацистами, любившими различные языческие культы, в 1934 году в Брандберге приехал сам Геббельс. Для праздника использовался не только тингплац, но и прилегающая к нему местность, поскольку общее число участников этого события составило около 225 000 человек. Затем Брандбергский тингплац использовался в качестве театра под открытым небом, поскольку уже с 1935 года министерство пропаганды прекратило его финансирование. После окончания Второй мировой войны первый тингплац постепенно разрушался и в настоящее время представляет из себя заросшие руины.
Остатки сцены тингплаца в Галле.
Тингплац в местечке Херхен-ан-дер-Зиг (Herchen an der Sieg), находящемся в земле Северный Рейн — Вестфалия, был построен в 1934 году (по другим данным в 1935-м). Изначально на одном из окружающих городок холмов был возведён памятник павшим в Первую мировую войну в виде ротонды, на котором имелась надпись: «Рождённый как немец. — Проживший как борец. — Павший как герой. — Возрождённый как народ». Позже был построен амфитеатр. Арена использовалась для массовых празднеств в День труда, для партийных мероприятий нацистов, приуроченных к дню рождения фюрера, а также во время школьных праздников. И памятник-ротонда, и сам амфитеатр неплохо сохранились. И хотя доски с именами павших солдат отсутствуют, на ротонде ещё можно прочитать надпись-посвящение.
Тингплац в Херхен-ан-дер-Зиг
Тингплац хорошо сохранился
Проект тингплаца в Борне (Borna) к югу от Лейпцига разработал в 1933 году архитектор Фриц Шаллер (Fritz Schaller). Строительство началось в 1934 году, открытие тингплаца произошло в 1935-м. В 1936 году тингплац был переименован в «Место национального единства» (Stätte der Volksgemeinschaft). После окончания войны правительство ГДР переименовало эту арену в Народную площадь — Volksplatz, которая называется так и по сей день. Бывший тингплац используется для различных open-air концертов, на нём установлен самый крупный стационарный киноэкран в Европе (504 кв. м).
Тингплац в Борне, недалеко от Лейпцига
Сейчас Борна может похвастать самым крупным стационарным киноэкраном в Европе
Тингплац на холме Бюккеберг (Bückeberg), лежащем километрах в пяти к югу от нижнесаксонского города Хамельна (того самого, из знаменитой легенды о крысолове) во времена Третьего рейха являлся местом проведения Всегерманского праздника урожая (Reichserntedankfest). В простонародье этот праздник называли Бюккебергфест и отмечали в первое воскресенье после Михайлова дня (католическая церковь празднует его 29 сентября). Наряду с имперским съездом НСДАП в Нюрнберге и упоминавшимся уже Праздником труда 1 мая (с 1934 года этот праздник стал называться Национальным праздником немецкого народа — Nationaler Feiertag des deutschen Volkes) в Берлине, Бюккенбергфест в 1933-1937 годах был самым массовым пропагандистским мероприятием Третьего рейха и оказывался в русле той самой идеологии «крови и почвы». В нём обычно принимали участие самые высокопоставленные руководители Третьего рейха, начиная от рейхсминистра продовольствия Рихарда Дарре и заканчивая Геббельсом и самим фюрером.
На агитационном плакате, посвященном Всегерманскому празднику урожая, довольный фюрер, стоящий среди снопов, как бы символизирует, что с сельским хозяйством в рейхе всё хорошо. Вторая половина 1930-х годов.
Проектированием тингплаца для Праздника урожая занимался сам Альберт Шпеер. Важность этой арены подчеркивало и то, что она получила название Рейхстингплац (Reichsthingplatz). Первоначально размеры всего задействованного пространства должны были составлять 120 000 кв. м, а позже размеры были увеличены до 180 000 кв. м (как тут не упомянуть о присущей всем тоталитарным режимам склонности к гигантизму буквально во всём, начиная от фуражек и заканчивая зданиями). Овальной формы площадка 300 на 600 метров лежала на северном склоне холма Бюккеберг. По её продольной оси была проложена так называемая «дорога фюрера», по которой Гитлер должен был идти сквозь массы зрителей и участников к почётной трибуне, расположенной в верхней части площадки.
Открытка, посвящённая празднику в Бюккеберге. 1936 год.
В середине августа 1933 года 1800 бойцов Имперской службы труда (Reichsarbeitsdienst, RAD) начали земляные работы по планировке будущей площадки. Несмотря на то, что тингплац был готов уже в 1934 годы, работы по его расширению велись до 1937 года. В расположенных поблизости трёх трудовых лагерях РАД постоянно присутствовали 450 бойцов, в задачу которых входило обеспечение арены электрическими кабелями для освещения и многочисленных динамиков и микрофонов (последних во время Бюккебергфеста было задействовано около 2000 штук), а также работы по сооружению дренажной системы. Специально для поезда фюрера в близлежащей деревне Тюндерн (Tündern) к 1936 году был построен вокзал. Планам Шпеера и Дарре обнести Рейхстингплац стеной и проложить к нему автобан не суждено было сбыться.
Бюккеберг. «Дорога фюрера». Всегерманский праздник урожая. 30 сентября 1934 года.
Непосредственно перед праздником количество обслуживающего персонала увеличивалось до 1500 человек. Число же участников и зрителей Бюккебергфеста было просто огромным: в 1934 году – 700 000 человек, в 1937 году – от 1,2 до 1,3 миллиона человек. Даже если учесть, что эти цифры министерства пропаганды и были завышены, всё равно они впечатляют.
Фестиваль в Бюккеберге. 6 октября 1935 года.
В настоящее время от Рейхстингплаца практически ничего не осталось. Сохранились остатки фундамента почётной трибуны, видны следы «дороги фюрера», на местности видна сама площадка, на которой проходил праздник. Был момент, когда территорию готовы были отдать под жилую застройку. Несмотря на сопротивление местных жителей местность, где когда-то проходил Всегерманский праздник урожая, усилиями историков получила статус архитектурного памятника.
Холм Бюккеберг. По центру видны остатки «дороги фюрера».
Бюккеберг. Остатки фундамента почётной трибуны.
Тингплац на горе Хайлигенберг неподалеку от города Гейдельберга (земля Баден-Вюртемберг) был спроектирован архитектором Германом Алькером (Hermann Alker, 1885-1967). В строительстве объекта, начавшемся в 1934 году, принимали участие всё те же бойцы трудового фронта РАД и гейдельбергские студенты. Амфитеатр состоял из 56 рядов и был рассчитан на 20 000 зрителей. На открытии тингплаца 22 июня 1935 года выступил с речью Геббельс. Тингплац был оборудован самым современным по тем временам звуковым и осветительным оборудованием. На арене были поставлены масштабные представления «Дорога в Рейх» и «Оратория труду». В 1939 году здесь было показано представление — шиллеровская «Мессинская невеста». С начала Второй мировой войны тингплац не использовался. Несмотря на то, что амфитеатр сохранился до наших дней и используется для концертов под открытым небом (в частности, здесь выступали Монтсеррат Кабалье и Пласидо Доминго), инфраструктура практически не развивается и всё постепенно приходит в запустение.
Тингплац в Хайлигенберге.
Хайлигенбергский тингплац
Амфитеатр в Хайлигенберге неплохо сохранился, но постепенно разрушается.
Знаменитая скала Лорелей, расположенная неподалёку от городка Санкт-Гоарсхаузен (St. Goarshausen), как нельзя лучше подпадала под место для сооружения тингплаца, ведь германская сирена — речная дева Лорелея — заманивала своим волшебным пением проходящие мимо по Рейну корабли именно здесь. На овеянное легендами и воспетое поэтами место обратили внимание еще в 1932 году, до прихода нацистов к власти. Здесь планировалось строительство театра под открытым небом. В 1933 году, с появлением нацистской программы строительства тингплацев, планы поменялись, и франкфуртский архитектор Герман Зенф (Hermann Senf, 1878-1979) разработал проект тингплаца. Первая лопата была воткнута в землю на месте будущего амфитеатра 30 апреля 1394 года в торжественной обстановке, с митингом нацистских бонз и оркестрами РАД. Строительство велось силами всё тех же РАДовцев до 1939 года. Открытие арены в июне 1939 года сопровождалось постановкой «Вильгельма Телля» Шиллера.
Санкт-Гоарсхаузен. Тингплац «Лорелей».
Тингплац был рассчитан на 4300 сидячих и 8000-10000 стоячих мест.
Летний театр «Лорелей»
Тингплац «Лорелей» был и остаётся самым известным в Германии театром под открытым небом. Амфитеатр и сцена сохранились практически в неизменном виде до нашего времени. В послевоенное время арена использовалась для театральных постановок и концертов классики, а с 1976 года, с выступления группы Genesis, здесь стали проводить рок-концерты. На сцене театра «Лорелей» в разные годы выступали Metallica, Gary Moore, Chris Rea, Lynyrd Skynyrd, Udo Jürgens, Carlos Santana, Simple Minds, Sting, Joe Cocker, UB40, R.E.M., U2, Whitesnake, The Kinks, Muse и др.
Тингплац у подножия горы Святой Анны.
На территории нынешней Польши, в Опольском воеводстве, находится ещё один тингплац, поражающий своими масштабами. Речь идёт об амфитеатре у горы Святой Анны (нем. — Sankt Annaberg; пол. — Święta Anna). Уже в конце XV века на горе, считавшейся священной ещё с дохристианских времён, был построен костёл. Затем здесь был основан францисканский монастырь. Первоначально на месте тингплаца находился известняковый карьер, добыча в котором прекратилась после Первой мировой войны. В 1921 году гора Аннаберг, будучи господствующей над местностью высотой, стала местом ожесточённой битвы немецкого фрайкора* с польскими повстанцами во время Третьего силезского восстания, начавшегося сразу же после оглашения результатов плебисцита о разделе Силезии между Германией и Польшей. В дальнейшем гора Аннаберг стала символом борьбы силезских немцев за свою национальную идентичность. В 1934-1936 годах в бывшем карьере у подножия горы по проекту берлинских архитекторов Франца Бёмера (Franz Böhmer) и Георга Петриха (Georg Petrich) был сооружен тингплац, рассчитанный на 7000 сидячих и 20000 стоячих мест. Еще 20000 зрителей могли разместиться в проходах и на промежуточных площадках между секторами амфитеатра. Таким образом, общая вместимость тингплаца приближалась к 50000 человек.
Аннаберг. Тингплац.
Тингплац в Аннаберг
В 1936-1938 годах над тингплацем был сооружен памятник в виде ротонды павшим в 1921 году фрайкоровцам, останки которых были помещены внутри ротонды в так называемом «зале мёртвых» (Totenhalle), по центру которого стояла 14-метровая скульптура умирающего воина.
В десяти минутах ходьбы от тингплаца и мавзолея были оборудованы парковочные места для автомобилей на новом рейхсавтобане. По замыслу нацистских пропагандистов, памятник-мавзолей и тингплац должны были стать противовесом монастырю, расположенному на вершине Аннаберг. Но после прошедшего в мае 1938 года открытия памятника тингплац больше не использовался, а людей, приезжавших сюда, было гораздо меньше, чем желающих посетить монастырь.
Осенью 1945 года мавзолей был взорван, а останки немецких фрайкоровцев были перезахоронены на местном кладбище. В 1955 году на месте мавзолея был сооружен памятник польским повстанцам. Несмотря на то, что в 2004 году бывший тингплац и мемориал польским повстанцам были объявлены памятником архитектуры, комплекс находится в неважном состоянии.
Гора Святой Анны. Тингплац. 2015 год.
Гора Святой Анны. 2015 год.
Гора Святой Анны. Памятник польским повстанцам. 2015 год.
Гора Святой Анны. Фрагмент памятника польским повстанцам. 2015 год.
Тингплац недалеко от города Каменц (Kamenz) в Саксонии был построен в 1934-1935 годах. После Второй мировой войны на сцене проходили различные концерты. И сейчас эта одна из самых больших открытых площадок в Германии, как и театр «Лорелей», используется для рок-концертов.
Тингплац в Каменце
В летнем театре Каменца сейчас проводят рок-концерты
Также в Саксонии к юго-западу от города Шварценберг в бывшем гранитном карьере у подножия горы Роккельманн (Rockelmann) находится ещё один тингплац, построенный по проекту уже упоминавшегося Людвига Мосхамера. В самой свое широкой части амфитеатр имел 102 м и был рассчитан на 6500 сидячих и 5600 стоячих мест. Строительство началось 7 апреля 1934 года силами 1300 бойцов Имперской службы труда. Первоначальная смета строительства в 320 000 рейхсмарок была значительно превышена, поэтому срок сдачи объекта сдвигался. Открытие состоялось лишь 25-26 июня 1938 года. Вместе с тингплацами в Борне и Каменце использовался в довоенное время для театральных постановок под открытым небом. Начиная с 1950 года амфитеатр был назван в честь первого (и единственного) президента ГДР Вильгельма Пика. Сейчас этот амфитеатр носит название «Лесная сцена» (Waldbühne) и является вторым по размерам в Германии (15000 мест). Используется для проведения рок-концертов.
Тингплац в Шварценберг, 1930-е годы.
Сейчас «Лесная сцена» используется для проведения рок-концертов
К летним Олимпийским играм 1936 года в Берлине был построен комплекс спортивных сооружений (Reichssportfeld), включающий, среди прочего, и амфитеатр-тингплац, расположенный северо-западнее Олимпийского стадиона. Олимпийский комплекс строился в 1934-1936 годах по проекту архитектора Вернера Марха (Werner March, 1894-1976). Тингплац, рассчитанный на 22 000 зрителей, получил имя Дитриха Эккарта (Dietrich Eckart, 1868-1923), драматурга, одного из основателей НСДАП и участника «пивного путча».
Арена имени Дитриха Эккарта. Берлин. 1939 год.
Официальное открытие тингплаца состоялось 2 августа 1936, на день позже открытия Олимпийских игр, с премьерного показа драмы Эберхарда Мёллера (Eberhard Möller, 1906-1972) под названием «Франкенбургская игра в кости» (Frankenburger Würfelspiel). Пьеса была специально написана для тингтеатра и прошла с большим успехом (а в дальнейшем ставилась на различных тингплацах).
Постер к постановке драмы Frankenburger Würfelspiel. 1936 год.
Во время Олимпийских игр на арене была показана также оратория Генделя «Геркулес».
Опера «Геркулес» на арене тингплаца имени Дитриха Эккарта. 1936 год.
Использовался он и для проведения соревнований по гимнастике. После окончания игр здесь демонстрировались «Орфей» Глюка, «Риенци» Вагнера, а также менее масштабные танцевальные и хоровые постановки.
Арена имени Дитриха Эккарта
Арена имени Дитриха Эккарта
XI Олимпийские игры 1936 года. Арена имени Дитриха Эккарта.
Дитрих-Эккарт-арена.
После окончания войны Олимпийский комплекс оказался в британской зоне оккупации. Все сооружения стали доступны публике в 1948 году. Тингплац, переименованный в «Берлинскую лесную сцену» (Berliner Waldbühne), стал использоваться для показа фильмов Берлинского кинофестиваля, а с начала 1960-х и для проведения боксёрских поединков и рок-концертов. 15 сентября 1965 года зрители, возмущенные тем, что Rolling Stones закончили свой концерт спустя всего лишь 25 минут после начала, устроили на арене беспорядки. Полиция несколько часов пыталась усмирить толпу, громящую всё вокруг. Репортёр «Бильд», оказавшийся в гуще событий, написал потом: «Я знаю, что такое ад». Потребовалось несколько лет на восстановление разрушенной арены.
Берлинская лесная сцена
Во время своего европейского тура 10 июня 2014 года Rolling Stones вновь выступили на этой арене (в этот раз всё обошлось:-). За несколько десятилетий «Берлинская лесная сцена» повидала множество звёзд мирового уровня: Боба Марли, Барбру Стрейзанд, Тину Тёрнер, Эрика Клэптона, Рода Стюарта, Queen, Muse, Metallica и даже Далай Ламу.
В отличие от всех вышеописанных тингплацев, тингплац в орденсбурге** Фогельзанг (Vogelsang) не был публичным. Он был сооружен в 1934-1936 годах для юнкеров (учеников) этого учебного заведения. Небольшой по размерам, полукруглой формы, он, как и весь орденсбург, располагался на склоне холма, между казармами и спортплощадкой. До 2006 года комплекс Фогельзанг занимали части бельгийской армии, а затем он стал доступен для публики.
Орденсбург Фогельзанг. Тингплац располагался между казармами и спортплощадкой.
Орденсбург Фогельзанг. 1939 год (по почтовому штемпелю).
Тингплац в орденсбурге Фогельзанг. На дальнем плане видна спортплощадка.
Период расцвета тингтеатров был весьма коротким — с 1934 по 1936 год. Затем рейхсминистерство пропаганды практически полностью прекратило финансирование строительства тингплацев.
Ночное представление на тингплаце в Брауншвейге
___________________________________
* Фрайкор (Freikorps) — свободный корпус, добровольческий корпус. Вид добровольных военно-патриотических формирований в Германии и Австрии в XVIII-XX веках. Принимали участие в различных акциях по подавлению выступлений членов компартии и восстаний польских националистов в Силезии в 1919-1921 годах. Многие члены фрайкора примкнули в последствие к НСДАП.
** Орденсбург (Ordensburg) — вид элитного партийного учебного заведения в Третьем рейхе. Ученики (юнкера) орденсбургов после окончания учебного заведения должны были делать карьеру в качестве функционеров НСДАП.
«Воин в железе» или «Wehrmann im Eisen» (также Eiserner Wehrmann — «железный воин», Nagelmann — «человек из гвоздей») — символ немецкой пропаганды времён Первой мировой войны. Это один из примеров многочисленных благотворительных акций того времени, направленных на сбор средств для семей погибших солдат, а также на лечение раненых.
Первоначально традиция зародилась в Вене в 16 веке. Там на площади Stock-in-Eisen-Platz, 3 до сих пор находится ствол ели, в который забивали гвозди проезжавшие мимо кузнецы, считая, что это принесет им удачу.
Первая акция по вбиванию гвоздей в деревянную скульптуру средневекового рыцаря в полном вооружении также прошла в Вене 6 марта 1915 года. Этот рыцарь, названный «железным солдатом», и послужил потом образцом для многих и многих деревянных скульптур. Идея вбивания гвоздей получила распространение. По инициативе тогдашней ландграфини Гессен-Дармштадтской 23 апреля 1915 в Дармштадте для вбивания гвоздей был создан из дерева крест, а позже акция стала распространятся по различным городам Австро-Венгрии (например, в Будапеште, Львове, Черновцах, Дрогобыче, Праге) и Германии (Берлин, Висмар, Любек, Лейпциг, Бреслау, Мец, Кёльн и др.), и даже в Сан-Франциско, Стамбуле, Софии, Буэнос-Айресе.
Железный солдат в Лейпциге. Август 1915 года (по почтовому штемпелю).
Уже летом 1915 года на центральных площадях и парках многих немецких городов появились деревянные (преимущественно из дуба) статуи воинов — современное воплощение аллегорической скульптуры защитника: Роландов, Зигфридов, Хайнрихов, Святых Михаилов и Георгиев, позже и спасителя Германии от нашествия русской армии фельдмаршала Гинденбурга. Для забивания гвоздей использовались также и особые пластины или щиты с изображением Железного креста, городские гербы, имперские орлы или даже триумфальные колонны. Внося пожертвование, каждый желающий получал гвоздь и вбивал его в деревянную статую. Гвозди существовали трёх типов: железные, серебряные и золотые, каждые по своей определённой цене — от 50 пфеннигов до 50 золотых марок. При этом все три типа гвоздей были железными, но покрыты соответственно чёрной, серебряной или золотой краской. Постепенно покрываясь шляпками гвоздей, деревянные памятники становились железными, в следствии чего и появилось их название. Железные солдаты пользовались значительным вниманием общественности и способствовали патриотическому подъёму среди населения. Неучастие в этих акциях зачастую рассматривалось как отсутствие патриотизма. Имелись граждане, жертвовавшие большие суммы, превышавшие стоимость самого дорогого гвоздя. Для них имелись металлические пластины, на которых гравировались имя и фамилия жертвователя. Пластины затем помещались на скульптурах.
Issern Hinnirk (Железный Хайнрих). Скульптура рыцаря Генриха и очередь из желающий забить в него гвоздь. Ольденбург. 1915 год.
Помимо продажи гвоздей, осуществлялась торговля почтовыми открытками, патриотическими брошюрами, медалями и прочей сувенирной атрибутикой.
Многие деревянные скульптуры создавались известными в те времена скульпторами и художниками. Участники акций награждались грамотами или памятными значками. А по окончанию войны многие скульптуры воинов стали народными памятниками культуры и передавались в музеи, ратуши, где хранились как почётное свидетельство патриотизма и единства нации в трудные военные годы.
Самая большая скульптура находилась в Берлине, это была 12-метровая (данные о размерах этого объекта в разных источниках разнятся) статуя Пауля фон Гинденбурга, установленная на Кёнигсплац, рядом с колонной Победы. Её открытие состоялось 4 сентября 1915 года.
Железный Гинденбург в Берлине. 1916 год (по почтовому штемпелю)
Берлинский железный Гинденбург. Статуя была окружена специальной многоэтажной галереей, чтобы желающим было удобнее забивать гвозди.
Статуя Гинденбурга на фоне колонны Победы. Берлин.
Вот как описывает эту традицию В. Пикуль в романе «Честь имею»:
«Скоро вся Германия покрылась памятниками Гинденбургу.
Нехватка цветных металлов заставила немцев увековечивать Гинденбурга памятниками, сколоченными из досок. Первый такой монумент был сооружен на берлинской набережной Лютцовуфер. Возле грубо размалеванной «деревяшки» всегда лежали молотки и кучи гвоздей. Каждый немец, желающий выразить свой патриотический восторг, платил налог, получая гвоздь, который и вколачивал в Гинденбурга. От патриотов не было отбоя, и очень скоро деревянный памятник Гинденбургу превратился в железный, весь истыканный шляпками гвоздей.
В этом памятнике были и те гвозди, которые с великим наслаждением забили в него немецкие социал-демократы…»
Оконченная статуя Гинденбурга. Берлин. 1916 год. На открытке приводятся ТТХ скульптуры: высота 15 м, высота головы 1,55 м, диаметр 5,14 м, окружность 9 м. На изготовление скульптуры ушло 20 т древесины и 7 т металла для внутренних конструкций.
Патриотическая акция с железными воинами не миновала и Восточную Пруссию. К примеру, в Кёнигсберге скульптура воина (работы известного кёнигсбергского скульптора Станислава Кауэра) была установлена в специальной ротонде на Парадеплац. Простояла она там с октября 1915 по июнь 1916 года. Скульптура была создана в честь памяти погибших воинов 1-го армейского корпуса, в который-то и входили восточно-прусские полки и штаб которого располагался в Кёнигсберге.
Ротонда с «железным воином» на Парадеплатц в Кёнигсберге.
Кёнигсбергский «железный воин»
После окончания Первой мировой войны статуя была перенесена в ратушу Кнайпхофа, а затем в музей.
Позднее статуя была перенесена в Кнайпхофскую ратушу, а ещё позже в музей истории города, где благополучно простояла до лета 1944 года. Во время августовских бомбардировок Кёнигсберга статуя погибла при пожаре.
«Железный воин» Кёнигсберга
В Инстербурге (Черняховск) возле крайсхауса (районного управления) также была установлена статуя Гинденбурга. Что примечательно, инстербургский Гинденбург являлся копией аналогичного памятника, установленного в Берлине, правда значительно меньших размеров. Что стало с скульптурой по окончании Первой мировой войны, не ясно, но вряд ли простояла она достаточно долго, ибо не удалось обнаружить никаких послевоенных упоминаний о ней.
Статуя Гинденбурга в Инстербурге была уменьшенной копией берлинского «железного фельдмаршала».
В Ангербурге (Венгожево, Польша) в парке у Киндерхильфе была установлена скульптура средневекового рыцаря с лицом всё того же Гинденбурга, Железным крестом на груди и щитом с орлом в руке. Послевоенная судьба его также не известна.
Ангербург. Средневековому рыцарю, помимо меча и щита, придали ещё и гинденбурговскую физиономию, с несколько гипертрофированными усами. Можно увидеть, что гвозди, вбитые в статую, отличаются друг от друга цветом (и, само собой, стоимостью).
В Гумбиннене (Гусев) на площади у здания правительства округа была установлена так называемая «пластина Гинденбурга». Это было изображение Железного креста с надписью сверху «с Богом к победе». Торжественное открытие её состоялось 2 октября 1915 года. Стоимость пожертвования, а равно и гвоздя, составляла 50 пфеннигов.
Гумбиннен. Торжественное мероприятие, посвящённое открытию «пластины Гинденбурга. 2 октября 1915 года. На пластине имелась надпись «Mit Gott zum Sieg».
А вот в Пиллау (Балтийск) был установлен деревянный спасательный круг, в который все желающие могли вбить серебряные или золотые гвозди. К концу 1915 года в памятник было вбито 28 золотых гвоздей, на которых были выгравированы имена погибших жителей этого города. После 1920 года спасательный круг с именными гвоздями перенесли в зал ратуши. Дальнейшая судьба его не известна.
Спасательный круг с железным крестом из Пиллау
Существовала «пластина Гинденбурга» и в Тильзите (Советск). Это была деревянная пластина с изображением лица Гинденбурга и аллегорическими изображениями воина и защитницы. Где она находилась, а также какова её послевоенная судьба, выяснить не удалось.
Тильзитская «пластина Гинденбурга»
А вообще, помимо «традиционных» скульптур (рыцарей, орлов, крестов и пр.) существовали и весьма экзотические. Например, в некоторых немецких городах гвозди вбивали в макеты лошадей, сов, воронов, подводных лодок, самолетов, пушек, пулемётов, военных карт и даже гранат.
Пик популярности «железных солдат» пришёлся на 1915-1916 годы. В дальнейшем, с ухудшением ситуации на фронтах, с обеднением населения Германии и потерей веры в победу находилось всё меньше и меньше жертвователей. Последняя известная скульптура (Железный крест, установленный в нижнесаксонском городе Аэрзен) относится к январю 1918 года.
Судьба тех скульптур, которые остались незаконченными, была проста — они без лишней огласки утилизировались. Некоторые оконченные скульптуры, как говорилось выше, попадали в музеи. Бомбёжки немецких городов в 1944-1945 года, а также боевые действия во время Второй мировой войны привели к тому, что большинство «железных солдат» погибло в огне пожаров. До настоящего время имеются сведения о 345 уцелевших объектах.
Источники:
Gumbinnen — Stadt und Land (2 Bände), Bilddokumentation eines ostpreußischen Landkreises. — Bielefeld , 1985.
